1 февраля 1469 г. в Москву из Рима прибыло посольство, в его состав, помимо представителей Виссариона, входили итальянский мастер Джан Батиста Вольпа, известный по русским источникам как Иван Фрязин, и некоторые его родственники. Великий князь рассмотрел брачное предложение на особом совете, где, помимо бояр, присутствовали митрополит Филипп и мать великого князя Мария Ярославна. Нам ничего не известно о чьих-либо возражениях в ходе обсуждения, однако по всему можно предположить, что кандидатура Зои едва ли вызвала чье-либо серьезное противление, поскольку ее происхождение было необычайно знатным, особенно в сравнении с русскими княжнами, а внешность невесты описывалась в комплиментарных тонах. Немаловажно и то, что Виссарион сообщал о православном вероисповедании Зои.
В реальности же заключение брака не было столь быстрым, как может подумать читатель. Обремененный внутриполитическими проблемами Иван III не торопился направить ответное посольство в Рим. Здесь не стали дожидаться действий великого князя и организовали приезд племянника Ивана Фрязина Антония и венецианского посла Тревизана. Они не только привезли написанный к случаю портрет невесты, но и особую грамоту от Папы, позволяющую русским дипломатам беспрепятственно проезжать по странам Европы в течение ряда лет.
Великий князь еще раз собрал совет в известном составе. И вновь им было получено одобрение, результатом которого стало посольство, отправившееся в Рим 16 января 1472 г. Папа Сикст помпезно принял послов далекого Московского государства и, обходя молчанием вопрос о вероисповедании, говорил об Иване III как об основном союзнике против турецкого султана. Чтобы задобрить Ивана III, невесте выделили даже денежную сумму в качестве приданного. Кортеж Зои насчитывал, помимо русских послов, немало и итальянцев, в дальнейшем поступивших на русскую службу.
11 октября 1472 г. Софья вместе с окружавшей ее делегацией вступила в Псков. Жители этого древнего города радушно приняли свою будущую государыню, о чем свидетельствует особое летописное сообщение. Милостиво приняв дары и челобитную псковичей, облачившись в царские одежды, почтила местные святыни и присутствовала на литургии в Троицком соборе. С таким же энтузиазмом приветствовали ее и в Великом Новгороде, где она получила благословение от самого архиепископа Феофила.
Въезд в Москву был обозначен любопытным эпизодом, во время которого епископу Бонумбре запретили ввозить католическое распятие на территорию Москвы. Тут же епископ понял, сколь трепетно в российской столице относятся к вопросам веры. Поэтому представитель Папы не только отказался от богословского спора, но и в дальнейшем в Риме еще сильнее сместили акцент с церковной унии на антитурецкий военный союз.
