Оля улыбнулась, сказала восторженно:
— Представляешь, пока добиралась, познакомилась с парнем, он ехал на день рождения с огромным букетом роз, а когда вышел, одну оставил.
— Класс! — зажмурившись, Вика вдохнула аромат цветка. — Бывают же парни. А мне Костик только чупа-чупсы дарит — балбес малолетний.
— А ты их не любишь? — поинтересовалась Оля ехидно.
— Люблю! Но цветы я тоже люблю, мог бы и подарить как-нибудь. Другим же дарят, чем я хуже?
— Так может он просто не догадывается?
— Вот я и говорю — балбес. Настоящий мужчина давно бы догадался. Пора парня менять.
Ольга на мгновение замерла, спросила изумленно:
— Менять парня, из-за того что не подарил цветы?
— Ну да, — Виктория горделиво приосанилась. — Данные у меня неплохие, каждый второй норовит познакомиться. Было бы желание, давно бы за иностранца замуж вышла и в Штаты уехала, причем легко. Хотя, конечно, есть недостаток, — она картинно потупилась, — честная я, такая честная, что сама себе удивляюсь. Если знакомлюсь с мужчиной, то только с ним встречаюсь: с ним и с ним, с ним и с ним. Так и проходит моя жизнь девичья. — Она лукаво стрельнула глазками.
Ольга встала со скамьи, придирчиво оглядела себя: чешки, трико, маечка — все сидит безукоризненно.
— И сколько твоей девичьей жизни уже ушло на Костю?
— Ты не поверишь. Столько не живут. Полтора месяца!
— Какой кошмар, прощай молодость!
Переглянувшись, они звонко расхохотались.
— Ладно, побежали, — Виктория вновь взглянула на свое отражение, и с явным сожалением отошла от зеркала, — а то Марья изведется совсем, и нас потом изведет. А у меня от этого кожа сохнет и ногти слоятся.
Марья Анатольевна встретила на входе взбешенной кошкой, схватила за руки, поволокла. Чтобы не идти вдоль передних, занятых болельщиками и комиссией рядов, пробирались задами.
— Чертовы девчонки, — цедила тренер сквозь зубы, — раз в год соревнование, и то опаздывают. Ну, погодите, закончим, получите у меня!
Не привлекая внимания, они тихо прошли поверху, вереницей спустились на арену. Грянули первые аккорды торжественного гимна. В груди защемило, а на глаза навернулись слезы. Не ожидая от себя такой чувствительности, Оля украдкой оглянулась. Никто не смотрел на нее, не тыкал пальцем, не скалился усмешливо, лица окружающих девушек были серьезны, лишь некоторые негромко переговаривались, не в силах справиться с волнением.
— Глянь на трибуну, тот что слева, видишь? — раздался над ухом шепот. — Да не туда смотришь, левее — толстый и маленький. Член комиссии, видишь? Вчера ко мне подошел после тренировки, встретиться предлагал.
