Сложно утверждать однозначно, каков был бы характер Алексея, если б отец проявлял по отношению к нему заботу и участие, не заставлял сына перенимать свои идеи, а убеждал в необходимости тех или иных действий. Обеспечь Пётр полноценное воспитание сыну, возможно, царевич и стал бы его преемником, продолжателем реформ. Однако история не знает сослагательного наклонения. Постепенно отец и сын отдалялись друг от друга все больше и больше. Многие требования царя воспринимались Алексеем как обязанность, которую надо скорее сбросить. Из его писем к друзьям можно увидеть интерес к развлечениям и полное отсутствие деловых качеств: «Пожалуйте, повеселитесь духовно и телеснее и в письме отпишите»; «А мы вчера повеселились изрядно, отец мой духовный Чиж чуть жив отшел до дому, поддержим сыном; такоже и протчие поджарилися»; «Веселились духовно и телесно и про Ваше здоровье пьем – не по-немецки, но по-русски»; «И мы по-московски пьем в поминанье прежде бывших с вами благ».
В 1711 г. Алексей, выполняя волю отца, женился на германской принцессе Шарлотте – родной сестре супруги нового австрийского императора Карла VI (занял престол 17 апреля 1711 г.). Брак способствовал укреплению пророссийских настроений в германских княжествах, помог улучшению контактов со Священной Римской империей. Политическая игра, результатом которой стал союз чуждых друг другу людей, носила исключительно утилитарный характер.
Взаимоотношения супругов развивались достаточно сложно. Попытки сближения сменялись полосой отчуждения и конфликтов. После приезда принцессы со всем двором в Петербург ситуация временно наладилась. Барон Левенвольд писал: «Нежность и любовь его высочества кронпринца сильнее, чем я могу выразить, а уважение и расположение к ней царя и царицы, особенно же царя, нисколько не меньше». Но супружеская идиллия оказалась мимолетной. Письма самой Шарлотты и свидетельства современников показывают картину постепенного отчуждения супругов друг от друга. Ситуация обострилась после появления у Алексея тайной связи с дворовой девушкой Ефросиньей Фёдоровной. Отчаявшаяся принцесса писала в одном из посланий: «Я несчастнее, чем думают и чем я могу выразить…» Нездоровый климат и угнетенное состояние подтачивали самочувствие Шарлотты. А рождение двух детей (Натальи (1714–1728 гг.) и Петра (1715–1730 гг.), с перерывом в год, истощили ее и без того слабые силы. 22 октября 1715 г. Алексей овдовел.
В 1713 г. царевич окончательно разочаровал отца, не выполнив с должным усердием порученное ему руководство судостроительными верфями на Ладожском озере. Царевич стал постоянно жаловаться на нездоровье, что помогало избегать многих заданий. Позже он признается: «Притворяя себе болезнь, лекарство нарочно, чтоб не быть похода, принимал, и в том виноват». Интерес Петра к сыну угасает окончательно. Алексей погружается в непринужденную придворную жизнь в Санкт-Петербурге.
