Император Всероссийский Николай II Александрович | страница 46

Первое время Распутин вел себя безукоризненно. Только с 1908 г. его отношения с церковными иерархами начали портиться, в 1910-м появились первые статьи о неприглядном поведении «старца». Саратовский епископ Гермоген, в свое время много помогавший Распутину, тогда заметил, что история церкви знает немало людей, «которые достигали даже очень высоких духовных дарований и потом падали нравственно». Все ухудшавшаяся репутация Распутина не была для самодержцев тайной, но единственное, что они предприняли, чтобы успокоить страсти, – перестали принимать его у себя. Встречи проходили в доме близкой подруги императрицы А. А. Вырубовой. Беседы с сибирским крестьянином для Николая II и Александры Фёдоровны были радостным, всегда ожидаемым событием. В нем, в этом «грязном мужике», Николай II нашел то, что, по собственному признанию, не мог найти ни в одном из священнослужителей. «В минуты сомнений и душевной тревоги, – говорил император, – я люблю с ним беседовать, и после такой беседы мне всегда на душе делается легко и спокойно».

Г. Е. Распутин. 1900-е годы. Фото К. Буллы.

Но для Александры Фёдоровны Распутин был не просто духовным собеседником, он был святым человеком, молитва которого может отвести смерть от ее сына. «Старец», по свидетельству многих, действительно обладал даром внушения, способностью «заговаривать кровь». Императрица впервые убедилась в этом еще в 1907 году, когда, оказавшись рядом с заболевшим наследником, Распутин «сотворил молитву», и мальчику стало легче. Но окончательно Александра Фёдоровна поверила в могущество «дорогого Григория» осенью 1912-го. Тогда, садясь в лодку, цесаревич ударился ногой. Через несколько дней у него обнаружилось обширное внутреннее кровоизлияние, поднялась температура. Врачи прописали полный покой. «Дни от 6 до 10 октября были самые тягостные, – писал позже император матери. – Несчастный мальчик страдал ужасно, боли охватывали его спазмами и повторялись почти каждые четверть часа. От высокой температуры он бредил и днем и ночью, садился в постели, а от движения тотчас же начиналась боль. Спать он почти не мог, плакать тоже, только стонал и говорил: “Господи, помилуй”». Положение было настолько серьезным, что врачи посоветовали готовиться к самому худшему. 10 октября цесаревича причастили. Наступил критический момент, и именно в это время из далекой Сибири пришла телеграмма от Распутина со словами: «Маленький будет жить». Состояние Алексея после этого сразу улучшилось. Температура начала спадать, он пришел в сознание и скоро заснул глубоким сном.