После этого отказ посетить бал посла союзной державы выглядел бы политически некорректно и мог испортить добрые отношения между странами, тем более что в отличие от русских оппозиционеров европейцы склонны были отнестись к происшедшему довольно спокойно. Еще большее удивление поднявшаяся шумиха вызвала у восточных гостей: китайский посол Ли Хун Чан считал, что такие печальные вести не следовало не только публиковать, но и докладывать императору, чтобы напрасно его не огорчать.
Итак, Николай II поехал на бал 18 мая, но настроение его было далеко не праздничным. Присутствовавший на балу начальник французского Генерального штаба генерал Р. Ш. Буадефр хотел подбодрить императора. Он подошел к нему, стал говорить, что несчастные случаи бывают везде, «например, у нас во Франции во время коронации Людовика XVI…». Генерал не закончил. Потом он рассказывал, что почувствовал вдруг вокруг полярный холод, и конец фразы застыл у него на языке.
Еще большего спокойствия и здравомыслия потребовало от императора дело о виновниках случившейся катастрофы. Пресловутое «общественное мнение» (в данном случае от его имени выступали редакции нескольких либеральных изданий) требовало наказания высших чиновников Москвы во главе с генерал-губернатором великим князем Сергеем Александровичем. Император, однако, считал, что у случившегося есть конкретные виновники, чья нераспорядительность и промедление и привели к беде. Обвинять же во всем высшее начальство совершенно бессмысленно. Впоследствии следствие подтвердило эту точку зрения. Установив отсутствие какой-либо злой воли, оно назвало главными виновниками случившегося следившего в тот день за порядком московского полицмейстера, его помощников и начальника «Особого установления по устройству народных зрелищ», чьи непредусмотрительность и несогласованность действий имели столь трагические последствия. Виновные подверглись разным наказаниям, вплоть до увольнения, но случилось это спустя целых два месяца после коронации.
Пока же празднества шли своим чередом. Завершились они только 26 мая парадом войск и обедом представителям московских правительственных и сословных учреждений в Александровском зале Кремлевского дворца. В тот же день императорская чета покинула Москву.
Начало правления Николая II было отмечено важными инициативами на международной арене. Авторитет России стоял тогда неизмеримо высоко. Убеждение в ее могуществе и непобедимости было едва ли не всеобщим. Ее правительству не было необходимости «бряцать оружием», чтобы добиться уважения своих интересов, не нужны ей были и новые военные конфликты. «Все, чего хочет Россия, – чтобы ее оставили в покое», – писал Николай II английской королеве Виктории в начале 1899 г.
