Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев | страница 34
В брежневскую эпоху практически ни одна идеологическая кампания никакого отклика в обществе не имела. Огромная пропагандистская машина работала вхолостую, а порой и с обратным желаемому результатом. Долгие и наукообразные дискуссии о рАзвитом и развито́м социализме вызывали в лучшем случае лишь скептические усмешки.
Но важно понимать, что дело не только в бездарности брежневских идеологов. Общество, если можно так сказать, повзрослело. Нужны были какие-то в прямом смысле слова революционные идеи, а их не было. И уж тем более не мог их предложить Генсек Брежнев, всегда скептически относившийся к идеологии. Впрочем, по части новых идей в любой области Леонид Ильич всегда был не силен…
В постсоветской историографии давно уже стало общим местом, что при Брежневе произошел откат к более жестким формам контроля над обществом. В качестве примеров приводятся политические процессы, в частности дело Синявского и Даниэля, или, например, положенные на полку фильмы или неизданные рукописи.
Брежнев разговаривает по телефону с членами экипажа космического корабля «Восход 2» П. И. Беляевым и А. А. Леоновым. Москва 18 марта 1965 г.
На самом деле открытые политические процессы (при всей их несправедливости, а порой беззаконности) – это уже шаг вперед по сравнению с процессами закрытыми. По крайней мере мыслящая часть общества получила возможность хоть как-то реагировать на происходящее. Как справедливо отмечал историк Р. Г. Пихоя, «с середины 60-х до начала 80-х гг. коллективные письма советскому руководству, подписанные видными учеными, деятелями литературы и искусства, стали характерным проявлением политического протеста в СССР. Они распространялись в рукописном виде, попадали в самиздат, передавались западными радиостанциями на Советский Союз». Сам факт, что именно при Брежневе столь откровенная форма политического протеста стала возможной, говорит о многом. Кстати, тогда же начались и первые публичные акции правозащитников – начиная с демонстрации на Красной площади по поводу ввода войск в Чехословакию, в которой приняли участие 7 человек.
Что касается фильмов, то, прежде чем положить на полку, их требовалось снять – и за немалые государственные деньги (а других в кинематографе и не было). Фильмы, запрещенные к показу при Брежневе, просто не могли быть созданы при его предшественниках – и это притом что большинство кинокартин тех лет, которые давно и заслуженно вошли в категорию советской классики, никто не запрещал.
