В 1948 году Турция, по факту не воевавшая ни дня, вошла в первую группу из 16 стран на получение американской помощи в рамках плана Маршалла. По объему американских дотаций Турция, конечно, далеко не лидировала, но все же сумма была достаточно солидной – 221 миллион долларов. Причем старых, дорогих долларов; если пересчитать сумму на сегодняшний день, по покупательной способности, то получится весьма солидно – около 2,2 миллиарда долларов. Нынешние бесплодные попытки Турецкой Республики выдавить из западных стран хоть какую-то помощь на содержание на своей территории 3 миллионов сирийских беженцев наводят на мысль о том, что исламская иммиграция из разворошенного ближневосточного «улья» сегодня пугает Запад куда как меньше, чем СССР тогда. А зря: по сравнению с шариатом коммунизм должен по идее смотреться несколько более выигрышно…
Однако вернемся в русло повествования. Итак, в 1949 году последовало вступление Турции в Совет Европы, а в 1952 году – в состав НАТО. О последнем тогдашний турецкий премьер-министр Аднан Мендерес заявил в первую очередь как о вынужденной мере. Поскольку, по его словам, Турция была не в состоянии в одиночку противостоять экспансионистским устремлениям Советского Союза. Речь по-прежнему шла о контроле над черноморскими проливами – Босфором и Дарданеллами.
И это принципиальный момент: упомянутый в начале данной главы замысел Ленина (если он и вправду был) – показать туркам, что Советская Россия и Российская империя есть совершенно разные государства с точки зрения своей внешней политики в общем и взгляда на Турцию в частности, – провалился. Все, что в этом смысле раньше относилось к царской России, было в турецком массовом сознании так или иначе спроецировано уже на СССР. Вместе с появлением еще и нового перманентного страха – перед пресловутым «призраком коммунизма».
Это, подчеркнем, турецкий взгляд на вопрос. У нас же он, разумеется, свой, имея в виду прежде всего те сюрпризы, которые Турция преподнесла, показав СССР свое пантюркистское лицо в самые трудные первые дни и месяцы Великой Отечественной войны. После таких вывертов Турции Советскому Союзу, почувствовавшему после победы в войне свой исторический шанс, было очень заманчиво клацнуть зубами в сторону проливов. Это, знаете ли, можно понять, тем более в условиях, когда мир на глазах разрезался, как спелый арбуз, на два противоборствующих блока.
Вообще, похоже, тема проливов для российско-турецких отношений – вечная. Во всяком случае, до тех пор, пока наши страны существуют в своих нынешних географических границах. Снова об этой транспортной артерии заговорили сразу после «самолетного кризиса» 24 ноября 2015 года, когда все российское экспертное сообщество было брошено на поиск ответа на единственный, но принципиальный вопрос: какова вероятность того, что Турция в условиях новой «холодной войны» перекроет российский нефтяной трафик из Черного моря, и что по этому поводу может предпринять Российская Федерация?
