А вот уже как в 1927 году, согласно учебнику турецкой революции, ответил Ататюрк на вопрос французского корреспондента газеты «Petit Parisien», не собирается ли он, между делом, построить коммунистическую систему правления в Турции?
«По моему мнению, на свете нет правительства, похожего на это (прим. авт.: Речь, конечно же, о правительстве новой Турецкой Республики.). Не стоит забывать того, что эта система правления не является большевистской. Потому что мы – не большевики и не коммунисты. И мы не можем быть ни большевиками, ни коммунистами. Потому что мы националисты и испытываем почтение к религии. Короче, форма нашего правления – полностью демократическая. На нашем языке это правительство характеризуется как “народное правительство”».
Вот еще одна показательная цитата Ататюрка: «Нет, не коммунизм и не фашизм. Эти две чуждые идеологии не отвечают ни сути, ни характеру нашего народа. Демократия, но не фантазийная, а реальная демократия – самый подходящий режим для моего характера, для моего творения».
Так что на излете жизни в своем последнем выступлении перед Меджлисом Турции в 1937 году Ататюрк уже вспоминал о России в последнюю очередь, сфокусировавшись главным образом на соглашениях, заключенных с Францией, Англией и Германией.
Конечно, отношения между Советской Россией и Турецкой Республикой при жизни Ататюрка даже в лучшие времена были далеко не однозначными. Но представляется, что в попытке дать им какую-то общую оценку следует отталкиваться от чистых фактов, причем от событий, произошедших в поворотные моменты истории, когда решался вопрос «быть или не быть».
Так вот, наша страна первой, еще до заключения Лозаннского мира, в 1920 году признала новую Турцию. При этом Ленин в учебнике по турецкой революции не упоминается ни единым словом, только в пособии по современной истории мира. Замалчивается и тот факт, что 26 апреля 1920 г., уже через три дня после открытия Великого Национального Собрания Турции, именно Мустафа Кемаль проявил инициативу и от имени только что сформированного правительства обратился с официальным письмом к Советскому правительству, содержащим просьбу об установлении дипломатических отношений и об оказании Турции помощи: «Мы принимаем на себя обязательство соединить всю нашу работу и все наши военные операции с российскими большевиками, имеющими целью борьбу с империалистическими правительствами и освобождение всех угнетенных». Но, понятное дело, такого рода цитаты – не для турецких учебников, а скорее для узкого круга лиц, специально интересующихся вопросом.
