«Гонки с загнанными» случились некоторое время назад, однако я рад, что написал эту штуку. Интересно, что́ мальчик Фредди сделал бы с «Оно ловит сердце мое в ладони», или вот вчера я получил свой первый экземпляр «Распятия в омертвелой руке», один из 3100, новые стихи 1963–1965 гг. Фредди будет чем позавтракать.
Судя по всему, определенные люди считают, будто поэзия должна быть такой, а не сякой. Этим вот не светит ничего, кроме горестных лет впереди. Будет появляться все больше и больше людей и ломать их представления. Это трудно, я знаю, как будто кто-то ебет твою жену, пока ты на работе, но жизнь, как говорится, продолжается.
[Стиву Ричмонду]
23 июля 1965 г.
[…] слушай, детка, Джефферса можно добыть почти в любой библиотеке… попробуй его «Такие советы давала ты мне» и «Чалого жеребца», «Тамар и другие стихи», особ. «Жеребца». Джефферс лучше в длинных поэмах. Кроме того, я думаю, Конраду Эйкену, несмотря на то что он более-менее уютного поэтического, почти что сучьего типа, и впрямь удалось некоторые рубежи перепахать. Главный его недостаток в том, что он слишком уж хорошо писал: шелково-хлопковые звуки чуть ли не скрывали собою смысл, а, разумеется, такова игра большинства говнопоэтов – выглядеть глубже, чем они есть, украдкой протаскивать меленькие восхитительно нежные дротики, а затем удаляться к надежным своим уютам. Жизнь становится все реальней – для меня, но поэзия почти вся, похоже, остается все той же. Могу взять любой номер «Поэзии» Чикаго, выпущенный за последние десять лет, и почувствовать, что меня обставили, а это и впрямь возможно, что с нами так и поступили. беда с нами в том, что мы ведемся на их кажущееся превосходство, а они, следовательно, и СТАНОВЯТСЯ превосходящими нас. однако в итоге они начинают писать в «Нью-Йоркер» и подыхать, а мы в итоге вкалываем в угольных шахтах и подыхаем, поэтому какая разница?
Уэббы выпустили две книги Миллера после того, как издали «Оно ловит сердце мое в ладони» и «Распятие в омертвелой руке» Буковски.
[Генри Миллеру]
16 августа 1965 г.
что ж, сегодня мой 45-й день рожденья, и с таким вот скверным оправданьем я позволяю себе снисходительность вам написать – хотя я чертовски хорошо воображаю, что сейчас вы получаете писем столько, что хватит свихнуться. Даже я их получаю, по большей части вполне бодренькие и даже наэлектризованные. Сплющиваются они, когда доходят до стихов. а стихи к ним прикладывают. слушая Шопена – ага, Христе, я в каких-то смыслах квадратный, и глуша пиво. Познакомился с вашим Доком Финком и его шуточками про евреев, а также с его какой-то открытой достоверностью и широтой. он принес пива вместе с женой, и я слушал и подарил ему коллаж или что-то такое, что сам сделал. он ваш поборник, но, бля, это не новость – мы многие таковы.
