Вот уже полвека американские политики взваливают на армию непосильное требование «гуманно обращаться с противником». В 1983 году часовой у американских казарм в Бейруте не имел права открыть огонь по неизвестному грузовику, мчавшемуся к воротам казарм, что стоило жизни 230 американских и французских солдат. И в Сомали в 1993 году в уличных боях с местными повстанцами американцам было запрещено использовать артиллерию. И в 2000-м в порту Адена (Йемен), если бы моряки эсминца «Коль» встретили огнём неизвестную моторку, приближавшуюся к кораблю, они могли бы пойти под суд за нарушение «правил ведения боя».
Рациональный ум может создать эсминец, авианосец, баллистическую ракету, атомную бомбу. Но он не может вписать в свою картину мира то, что противостоит ему сегодня: иррационального воина-самоубийцу. Чем вы можете пригрозить, чем вы можете испугать человека, обвязавшегося взрывчаткой и входящего в вашу церковь, синагогу, школу, посольство, парламент? Чтобы победить озверевшего, его противнику придётся опуститься на тот же уровень, то есть применять средства, несовместимые с идеалами справедливости и гуманизма. Отсюда и возникла тупиковая ситуация, в которой оказались сегодня вооружённые силы США.
Впервые им довелось столкнуться с армией самоубийц летом 1945 года. Сотни японских пилотов-камикадзе нанесли тяжёлые потери американскому флоту. В случае высадки на территорию Японии живыми бомбами сделались бы мирные жители, включая женщин и стариков, как это происходит сегодня в Афганистане, Ираке, Нигерии, Йемене, Иерусалиме. Атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки, конечно, и была тем зверским актом, который спас жизни сотен тысяч американских солдат. Но сегодня такое решение было бы немыслимым.
После развала советского блока в 1991 году расклад военных сил в мире изменился в корне. Исчезла угроза термоядерной войны между двумя супердержавами. Исчезли стимулы к тому, чтобы вести себя сдержанно и осмотрительно в международных конфликтах. Соблазн поспешных силовых решений всё нарастал и в 1999 году разразился грубейшим нарушением международного права: бомбёжками Сербии.
Объединённые силы Запада заявили независимому государству, что они считают прогресс демократии в нём недостаточным. Они потребовали от Югославии проведения референдума в Косове. Учитывая тот факт, что 90 % населения этой области были этническими албанцами, референдум означал отделение Косова от Югославии. То есть от страны потребовали просто так отдать пятую часть своей территории. Требование мало чем отличалось от требований Гитлера к Чехословакии в отношении су-детских немцев. Даже если бы на месте Милошевича был какой-нибудь гуманный и разумный лидер, он не мог бы принять подобный ультиматум. Не Милошевич развязал в очередной раз вековую вражду, не он зажёг пожар. Зажгли его страстные поклонники демократии, вооружённые новейшими бомбами, ракетами, авианосцами, истребителями.
