В 1997 году я приехал с визитом в Россию. Гуляя по набережной Невы, с изумлением увидел плывущего в воде человека. Он плыл широкими саженками, с явным удовольствием, метрах в пятидесяти от берега. Никакой спасательный катер не мчался ему наперерез, никакие полицейские трели не оглашали воздух. На пляже у стены Петропавловской крепости люди загорали, закусывали, входили в неогороженную воду и, видимо, даже не представляли, что это право кто-то может отнять у них, отравить запретами. Неужели американские отцы-основатели должны были внести в Конституцию пункт о праве каждого гражданина купаться во всех озёрах и реках своей страны, чтобы будущим бюрократам было невозможно лишить его этой радости?
Фотография дочери на качелях может вскоре стать таким же раритетом, каким для нас были фотографии бабушки в карете. По всей Америке детские площадки избавляются от каруселей и качелей. Горки для катания детей тоже нередко объявляются опасными и либо выбрасываются на свалки, либо продаются с аукциона местным жителям – этим «безответственным» родителям, готовым подвергать смертельному риску собственных малышей.
Фотография в надувной лодке изображает вопиющее нарушение правил: ни на отце, ни на дочери нет спасательного жилета. Так и ждёшь, что из-за обреза выскочит рейнджер и выпишет штрафной билет. Эти стражи порядка часто демонстрируют усердие, выходящее за рамки рационального. Их роль – поддерживать порядок, охранять мирных граждан. Но воры, грабители и насильники редко выбирают парк местом своих преступлений. Рейнджерам приходится отыгрываться на людях законопослушных, дружелюбных, благонамеренных. А это требует известной изобретательности.
Во время пикника в Харриман-парке, расположенном к северу от Нью-Йорка, наша приятельница устроилась со своим бутербродом в переносном кресле, поставив его у воды. Рейнджер пошёл к ней и приказал вернуться «в отведённое для еды место», то есть в густое и шумное скопление столов и дымных жаровен.
В другой раз рейнджер в Пенсильванском парке отыскал меня, сидящего с удочкой у ручья, и объявил, что моя машина неправильно припаркована на стоянке. Он заставил меня – семидесятилетнего – вскарабкаться обратно к месту въезда на довольно крутой холм и переставить автомобиль. Пикантность состояла в том, что на обширной стоянке других машин не было.
На фотографии с варкой ухи запечатлено деяние, за которое можно схлопотать обвинение в поджоге леса. Никаких костров! Огонь разводить только в специальных металлических коробках с решёткой наверху, установленных рядом с врытыми в землю столами и скамьями.
