— А разве нет? Понимаете, это же СНЗ деньги.
Она надула губы, потом расцвела в улыбке.
— Вас никогда никто не любил так, как я, мой Повелитель Джестокост. Вы самый чудесный человек из тех, кого я знаю и вы никогда не забываете ничего из того, что узнаете!
— Но это не конец, — сказал он с очень хитрой, милой улыбкой. — Разве вы не читали Список Улучшений (Возрождения) семьсот одиннадцать девятнадцать — тринадцать Р, за который вы сами голосовали одиннадцать дней назад?
— Я просматривала его, — защищаясь сказала она. — Мы все читали его. Это о том, что случилось с фондами Земли и фондами Содействия. Представитель Земли не смог выразить недовольство. Мы все проголосовали за него, потому что доверяем вам.
— Вы знаете, что это значит?
— Честно говоря, не совсем. Вы не можете ничего сделать с этим богатым стариком, Мак-Бэном?
— Не уверен, что он стар, — сказал Повелитель Джестокост. — Он может быть и молод. Однако все это слишком легко подняло налоги до одного килокредита. Налоги делятся поровну между Землей и Содействием, и предусматривают, что собственник не может вольготно обращаться с имуществом. Налог составляет один процент в месяц. Это очень маленькое замечание в сноске внизу на седьмой странице расценок.
— Вы… вы имеете в виду… — она задохнулась от смеха, — что продав бедному человеку Землю, вы не только отобрали у него три процента дохода в год, но и сдираете с него двенадцать процентов налога. Благословение ракетам, вы — чудо. Я люблю вас. Вы самый умный, самый смехотворный из всех — Управляющий Содействия! — Из Дамы Джоанны Гнэйд изливался поток смеха. Джестокост не знал обижаться или радоваться.
Пока она была в столь редко хорошем настроении, он собрался напомнить ей про полусекретный проект:
— Но не думаете ли вы, моя любезная, поскольку мы имеем такой неожиданный кредит, мы сможем немного меньше тратить на импорт струна?
Ее смех замер.
— Что? — резко спросила она.
— Для квазилюдей. Для лучших из них?
— Нет. Нет! Не для животных, пока люди страдают. Вы безумны, думая об этом, мой повелитель.
— Я безумный, — сказал он. — Все правильно, я безумен. Безумие — для справедливости. И это я называю простым правосудием. Я не прошу вас вот так прямо согласиться. Но надо же относиться к ним чуть более справедливо.
— Они — квазилюди, — сказала она равнодушно. — Они — животные, — так словно эти слова привели ее к важному решению.
— Вы никогда, моя дорогая, не слышали о собаке по имени Джоан? — его вопрос содержал множество намеков.
