«Смех, птичий смех!» — подумал Род.
Возможно, птица поняла его. Смех стал громче, обрел безумное веселье. Голос птицы звучал так, словно она смотрела самую смешную птичью комедию, на которую приглашали только птичью аудиторию, и птичьи шутки заставляли надрываться от хохота, биться в конвульсиях, невероятно, специфически, дерзко и ошеломляюще смеяться. Птичий смех стал истерическим, с нотками страха. В нем слышалось предупреждение.
Род шагнул к дереву.
Пока он не видел кукабарру.
Заглянув искоса в крону дерева, Род стал разглядывать побледневшее небо, говорившее о том, что скоро наступит утро.
Для Рода дерево казалось ослепительно зеленым, так как сохранило большую часть земного цвета не став бежевой или серой, как земные травы адаптировавшись и разросшись на земле Норстралии.
Можно было быть уверенным, птица была там — крошечная, гибкая, смеющаяся, наглая.
Неожиданно птица закаркала. Это уже был не смех.
Пораженный, Род отступил и стал оглядываться в поисках опасности.
Этот шаг спас ему жизнь.
Небо взвыло у него над головой, хлестнул ветер. Темная тень пронеслась позади него со скоростью пули и исчезла. Она летела над землей и Род успел разглядеть ее.
Безумный воробей.
Воробьи достигали веса двадцати килограммов и имели напоминающие мечи клювы, почти в метр длинной. Долгое время Государство не обращало на них внимания, потому что они охотились на гигантских вшей — размером с футбольный мяч, которые разрослись так же как тошнотворные овцы. То и дело воробьи сходили с ума и нападали на людей.
Род повернулся, посмотрел вслед улетающему воробью, который был уже в сотне метров.
Некоторые безумные воробьи, как говорили слухи, были и вовсе не безумными, а ручными, посланными с миссией зла и смерти к людям Норстралии, чей разум был обращен к преступлению. Это было редкостью, но случалось.
Может Очсек уже нападал?
Род схватился за пояс с оружием, когда воробей снова поднялся в воздух. Хлопая крыльями он стал подниматься вверх, словно невинная пташка. У Рода с собой ничего не было, кроме светлого, достаточно длинного пояса и жестяной коробки. Что мог сделать человек голыми руками против меча, который разрезал воздух по прихоти обезумевшего птичьего мозга?
Род приготовился к следующему птичьему броску, держа жестяную коробку на манер щита.
Но коробка по размерам не могла заменить щит.
Птица понеслась вниз, со свистом рассекая воздух головой и клювом. Род высматривал ее глаза, а когда увидел их, прыгнул.
