Разгром капеллы, заделанные двери, пустой гроб так и остались загадками, да и молодежь, занятая радостями жизни, скоро забыла об этом.
— А вот и еще дверь, — обратил внимание Гарри все видящий и все знающий Смит.
И правда, из капеллы крутая лестница вела в самый склеп. Оттуда пахло затхлостью и гнилью, и охотников спуститься туда не нашлось.
— Очистите капеллу, снимите решетки с окон, а гроб опустите в склеп, — отдал распоряжение хозяин.
Замок вновь наполнился движением и шумом. Двери и окна были открыты, и десятки рабочих чистили, мыли, снимали паутину.
Смит как ветер носился из комнаты в комнату, с одного этажа на другой. Где грозным окриком, где обещанием хорошей платы он умело подгоняет рабочих. То же самое проделывал Миллер в отделении служб. Конюшни и сараи быстро приготовлялись к приему новых постояльцев: лошадей, коров, собак…
Гарри, довольный деятельностью своих ставленников, не вмешивался в их распоряжения.
Он с частью общества прошел в дом, в комнату, которую выбрал себе в качестве рабочего кабинета. По-видимому, и при прежнем владельце она имела то же назначение.
Большой рабочий стол стоял прямо против окна; несколько шкафов с книгами ютилось по углам, удобные кресла, курительные столики и т. д. Все говорило о назначении этой комнаты.
Она настолько была в порядке, что стоило ее вычистить, хорошо проветрить и протопить, и она была бы готова принять нового хозяина.
Все портило разбитое зеркало: пустая рама некрасиво обращала на себя внимание.
— Позаботьтесь вставить другое, — заметил Гарри, указывая на раму тут же вертевшемуся Смиту.
— Уже выписано, мистер Карде, правда, в здешнем городке не нашлось подходящего, — ответил тот.
— Джеймс, — снова заговорил хозяин, внимательно рассматривая старую книгу в кожаном переплете, — ты хотел иметь эту старинную книгу. Она твоя, только едва ли ты найдешь в ней что-либо интересное, это, кажется, страшное старье. Вот кожаный переплет иное дело: если я не ошибаюсь, он сделан из человеческой кожи.
Со словами благодарности взял Джеймс книгу и на первой странице прочел: «По приказу высокочтимого барона Фредерика Зун сия книга переплетена в кожу конюха Андриса».
— Ты прав, Гарри, это человеческая кожа и принадлежит какому-то конюху Андрису и, наверное, снята с него с живого.
Староста набожно перекрестился.
— И несмотря на это, вы, мистер Джеймс, все же берете себе эту книгу, — не утерпел Жорж. — А если конюх придет за своей собственностью?
