Ты спрашиваешь, о каком гробе я писал тебе в первом письме. Да речь шла о гробе дедушки, который его верный слуга привез на родину из Америки. Как и отчего дед мой попал в Америку и что с ним там было — сказать тебе не смогу. Есть какое-то предание, но детская моя память его не удержала. Совершенно точно знаю только одно: что дед завещал перевезти себя в родовой замок из страны ацтеков…»
— Как ацтеков? — вскричал молодой хозяин. — Но ведь и я родом из Мексики — страны ацтеков, я прямой потомок их, хотя один Бог знает в каком колене.
— Быть может, это тот самый родственник, документов о погребении которого и недостает, чтобы быть введенным в права наследства, — предположил доктор.
— Жаль, что нет здесь нашего нотариуса. Но дальше, дальше, — торопил Гарри.
«На другой день, — опять читал Карл Иванович, — после посещения старика с красными глазами перед вечером в ворота нашего замка въехали дроги, а на них большой черный гроб.
Отец и мать весь день были заняты хлопотами к его принятию. Открыли двери склепа, что выходили из капеллы. Капеллу всю убрали зеленью и свечами, решили пригласить священника. Склеп также очистили от пыли и паутины и на одном из запасных каменных гробов отец приказал высечь надпись с пометкой «Привезен из Америки».
Долго ожидали старика, и только к вечеру он явился со своей печальной кладью.
Г роб оказался страшно тяжел.
Старик с красными глазами выразил сомнение, пройдет ли гроб по узкой и крутой лестнице, что вела из капеллы в склеп.
— Не лучше ли открыть западные двери склепа, выходящие в сад, — сказал он.
— Откуда вы можете все это знать? — удивился отец.
— По рассказам графа, — сумрачно ответил старик.
Пришлось отказаться от внесения тела в капеллу и от похоронной службы, что очень огорчило мою мать. Наскоро открыли западные двери склепа и через них внесли гроб и опустили в назначенное место.
Когда хотели снова запереть двери замком, который изображал крест и, по словам стариков слуг, был прислан самим папою из Рима, к нему не оказалось ключа. Поднялись суматоха и спор — кто последний держал ключ, но ключ не находился.
Красноглазый старик попросил у отца разрешения поселиться в полуразвалившейся сторожке, близ дверей склепа, обещая их охранять, как собака.
— Да ведь сторожка непригодна для жилья, — сказал отец.
— Ничего, я ее починю, а для меня на этом свете осталось одно утешение — посещать могилу моего господина.
— В таком случае я согласен.
Старик низко поклонился и, вынув из кармана большой темный футляр, подошел к моей матери.
