Кругом все было тихо. Решив возвращаться домой, я увидел под ногами цветок ненюфара. Откуда он взялся?
Немного увядший, но все еще прекрасный, на длинном стебле, он был сорван, словно срезан у самой воды и отброшен далеко в сторону. Генрих не говорил, чтобы он срывал его, да он и не подходил к озеру.
Я поднял цветок и принес его домой.
Сейчас он стоит передо мной в стакане воды. Как прекрасен! Нет и следа увядания, лепестки прозрачно-белы и точно дышат, а внутри сверкают капли воды, как дорогие камни, нет, как милые глазки…
Что это, аромат? Нет, игра воображения, ненюфар, мертвый розан, ничем не пахнет.
Пора спать. Слава Богу, дело с вампирами окончено: все оказалось так просто и естественно.
21 марта…Три дня я не брал пера в руки… Такая творилась со мной чепуха. Обдумав хладнокровно все приключения Генриха, я успокоился и лег спать. По-видимому, тотчас же я и заснул…
Сколько прошло времени — не знаю, но мне показалось, что я не сплю.
Комнату наполнял серебристый свет: он переливался и мерцал. Это не был холодный свет луны, а, напротив, полный желаний и трепета… Откуда он?.. Он точно родился в моей комнате. Следя за волнами, я увидел, что он идет от моего письменного стола.
Смотрю, ненюфар уже не плавает беспомощно в стакане воды, а гордо качается на высоком стебле, да это уже не стебель, а стройное, женское тело, а на месте цветка чудная головка. Бледное лицо с большими печальными глазами и чуть-чуть розовыми губами, золотистые волосы падают красивыми волнами на грудь.
Фигура тихо качается и с каждым движением растет и становится нормальной женщиной, только тело ее прозрачно, точно соткано из серебряных нитей.
Вот она двинулась от стола, и комната наполнилась ароматом и неуловимыми звуками. Движения я не улавливаю; фигура точно плывет в воздухе…
Она все ближе и ближе; вот она уже качается около моей кровати, что-то шепчет мне, но я не могу разобрать слова…
Она склоняется ко мне, я холодею; она хочет припасть ко мне на грудь, но страх придает мне силы; дико вскрикнув, я отталкиваю видение…
Раздается грохот и звон разбитого стекла…
В комнату вбежала испуганная Мина, и я вскоре смог разобрать ее ворчание:
— Кричат тут, столы со сна роняют… Вон и графин разбили, а купили-то его всего два года назад, стоял тут как новенький.
Итак, все это оказалось сном!
Я недоверчиво покосился на письменный стол: там беспомощно увядал бедный ненюфар… Всего лишь сон!
Мне стало смешно и стыдно.
22 марта. День прошел, как всегда.
