Ну, типа «да». А кирпичей у меня вокруг… теперь — постоянно.
— Трифа. Завтра обойди людей — поспрашивай, кто учиться желает. Каждый день по часу после работы.
— Не… не пойдут… уставшие все… куда там науку…
— Разве я тебя, Глазко, спрашивал? Не хотят, не могут… дурней мне не надо. После — локти кусать будут. Давай, Трифа. Три месяца сроку обучения. И ещё: баб и девок в оборот бери, в науку. Мордовок — с русского языка начиная.
— Да баб-то зачем?! Да ещё и чужих! Они ж — холопки! Быдло бессловесное бессмысленное с сиськами!
— Глазко! Не ори. Было — быдло. Станет — баба. Сиськи — останутся. Чего ты страдаешь?
Только то, что в Пердуновке через мою «школу» прошло несколько сотен детей и взрослых, сделало возможным — нет, не само научение — проблем всё равно была куча, но хотя бы мысль о его проведении. Был бы я один, без Трифы, без сотни парней и девчонок, уже попробовавших этого дела, знающих — это нормально — меня бы просто лаптями затоптали. В лучшем случае — похмыкали, пальцами у виска покрутили да и пошли.
Но к кому бы мои «первоклашки» не обращались:
— Да за что же казнь такая лютая?!
Вокруг звучало удивлённое:
— Какая казнь? Обычное дело. У нас все выученные. Нет там ничего страшного.
По мере роста числа насельников на Стрелке, росло и количество учеников. Трифа одна не могла справиться с таким потоком. Тогда мы стали ставить обучателями — Пердуновких. Большинство из них прошло мой ликбез и было в состоянии повторить прежде выученное. Сперва в эту службу попадали люди, «выпавшие в осадок» — на время, после травм или болезней. Позже требуемое число их росло, и я стал переводить в учителя наиболее толковых и успешных на полдня. Снимая их с других, часто — тяжёлых — работ.
«Отдых — смена деятельности». При нашем 12–16 часовом рабочем дне, «грамотеи» успевали «отдохнуть», работали лучше, реже травмировались. Отчего и «всплывали» в коллективе, попадали на «руководящие должности». Что подстёгивало их учеников.
* * *
Учить языку будем не по Хомскому, а по педагогике. Методом «глубокого погружения».
Женщину погружаем в «языковую среду». А в неё саму «погружаем»… или вставляем… Международный опыт однозначно показывает: постель — не только эффективный путь «наверх», но — и к владению языком. В том числе — и иностранным.
С малолетками — педагогически. Методом хоровой долбёжки. За всякое нерусское слово — штраф. В смысле: наряд вне очереди.
Есть две основные методы изучения языка: понимания или запоминания.
