- Почему ты не пришла позавчера?
- Очень устала. Я же говорила тебе, что Анни причиняет мне много беспокойства.
Он не любил, когда Урсула начинала говорить о дочери. Эта тема была ему неприятна, вызывала в нем чувство унижения, напоминая о том, что у него не было своих детей: малодушие, в котором он не был виновен, но которое принижало его в собственных глазах. Последний Фишер: никого, кому оставить свое имя, силу и даже, может быть, любовь. Племянники, племянницы, разве это что-нибудь значило? Он видел Анни Моос один раз. Худенькая, элегантная девушка с открытой непосредственной улыбкой. Шестнадцать лет... Свежий бутончик. То, чего ему всегда недоставало и чего судьба никогда не даст.
- Анни уже не ребенок, и я чувствую себя неловко перед ней.
- Из-за меня?
- Нет, она ни о чем не знает, но все мы зависим от воли случая, от болтливых языков...
Фишер понял ее хитрость. Урсула хотела перевести разговор на другую тему. Он приготовил одни фразы, она заставляет его произнести другие. Но дело было слишком серьезным, чтобы он позволил себе попасться на эту уловку.
- Левенбанк запрашивает моего согласия на ссуду твоему мужу.
- Но это же естественно. Ты один из администраторов. А что, дело хреново?
Фишер нахмурил брови. Он ненавидел эти выражения, иногда проскальзывающие у Урсулы, считая их вульгарными и слишком изобличающими плебейское происхождение его любовницы: дочери мелких лавочников, выросшей на многолюдных улицах старого города.
- Андреа назвал тебе сумму этой ссуды?
- Признаюсь, она меня удивила. Мне кажется, он немного переборщил. Но на этот раз я не могу упрекнуть его в том, что он смотрит в перспективу.
- Слишком далекую.
Эти слова прозвучали сухо, даже слишком резко. Урсула улыбнулась.
- Он хочет попытать счастья. Ты сам дал ему когда-то шанс. Он был бы идиотом, если бы его упустил. - Она добавила. - По правде говоря, мой муж не идиот.
- Конечно. И прекрасно знает, что не сможет отдать эту ссуду в назначенный срок, получая лишь ту небольшую прибыль, которую я ему даю. Значит, я должен увеличить эту прибыль, если не хочу его скомпрометировать, то есть, я должен помочь ему выбраться из-за тебя. Ловкая махинация. Но нужно, чтобы она удалась.
- Ты становишься ревнив?
- Не то слово. Скажем, я становлюсь ясновидящим.
Урсула села возле окна. Она посмотрела на стоящего перед ней Фишера и показала на кресло.
- Садись. Я люблю, когда ты злишься, но не слишком сильно.
