Я сделаю все, что в моих силах, и остановлю колдуна. Он убил меня и мою мать. А теперь убивает девочек из Брайра.
Отец рассказал, что колдун много месяцев насылал проклятия на город, но незадолго до моей смерти пропал, притаился и принялся замышлять новые коварные планы. А потом — не прошло и года — появился снова. И теперь мы с отцом должны защитить город.
Деревья-великаны сменяются молодым подлеском с редкой листвой, и я опускаюсь на тропинку. В ушах у меня звучит отцовское напутствие:
— Смотри, чтобы тебя никто не увидел.
Меня никто не увидит. Я закутываюсь в плащ, набрасываю капюшон, чтобы скрыть лицо, укладываю хвост вдоль спины. Я смотрю кошачьим взглядом, и темнота мне не помеха, не будь даже в небе луны. Я увижу любого путника прежде, чем он увидит меня.
Деревья остаются позади, под ноги ложится грубая мощеная дорога. Я срываюсь с места и бегу, подставляя лицо ночному ветру. Показываются стены города. Я перехожу на шаг и незаметно юркаю в тень растущих рядом деревьев. Я знаю, что у ворот стоит стража, но отец объяснил мне, как их усыпить. У меня есть хвост с жалом, с пояса свисают склянки с сонным порошком — нет, этим стражникам со мной не тягаться. Как приятно сознавать себя таким совершенным существом — от одной мысли об этом я начинаю урчать по-кошачьи.
Я закрываю глаза и, как учил отец, изучаю окрестности своими чуткими органами чувств. У восточных ворот похрапывают стражники. В деревьях и в окружающих город полях трещат цикады. Сотня спящих дышит в унисон, я слышу их так ясно, словно они шепчут нечто предназначенное мне одной. Где-то в городе плачет ребенок, и мне очень хочется полететь туда и отобрать дитя у нерадивых родителей. Нельзя, чтобы детям было плохо. По стене надо мной ходит еще один стражник. Отец дал мне все необходимое, чтобы защищаться, но я не хочу причинять стражнику вред. Без этого можно обойтись. Он ведь тоже защищает детей из Брайра.
Я замираю и не дышу до тех пор, пока он не уходит за пределы слышимости.
Оставшись одна, я запрыгиваю на стену, снова отталкиваюсь и приземляюсь с другой стороны.
Под ногами мягкая трава. Очень хочется снять туфли и пойти, утопая в земле пальцами ног, но я подавляю это желание. Надо помнить о долге.
Сжавшись в комочек, я осматриваю город, вбираю его вновь поголубевшими глазами. Город без конца и края. Чистенькие узкие улочки в окружении домов красного кирпича и потемневшего дерева пересекаются с другими такими же улочками. Все вокруг утопает в деревьях и цветах, приглушенные краски блекло проступают в лунном свете. Наш дом и двор казались мне такими большими, но город гораздо, гораздо больше. Сколько же здесь живет людей?
