Джоанна посильнее закуталась в плащ и безуспешно попыталась отогнать мысли о холоде да и вообще любые мысли. Лучше ни о чем не думать и ничего не чувствовать. Она опустила усталые глаза, и взгляд уперся в стоящую на коленях лакированную шкатулку – шкатулку, в которой хранились письма Лидии. Попытка спрятаться от самой себя оказалась безуспешной.
Лидия умерла. И не имеет никакого значения, сколько слез она пролила и с какой злостью бранила Бога. Лидия ушла из этого мира, и что бы ни делала Джоанна, ее не вернуть. Самым ужасным было то, что Джоанна целый год не знала о смерти кузины. Письма перестали приходить, но она думала, что на то были обычные житейские причины. Возможно, думала Джоанна, Лидия решила попутешествовать. Она всегда об этом мечтала. К тому же все последние годы она думала о том, как освободиться от ужасного брака, и только страх оставить любимого маленького сына в руках мужа удерживал ее дома. Страх и любовь к сыну – только этим Лидия и жила.
– Что-то ты, моя дорогая девочка, слишком бледна. Может, попросить кучера остановиться у ближайшей гостиницы? Ты смогла бы там погреться у огня и как следует подкрепиться.
– Нет, спасибо. Банч, мне хочется добраться до Вейкфилда как можно скорее.
Джоанна посмотрела в доброе морщинистое лицо старой женщины и вдруг ощутила острый приступ стыда. Конечно же, ей следовало подумать и о том, чтобы Банч было комфортно в дороге, а не только о том, как поскорее добраться до Вейкфилда. Ведь Банч сейчас здесь исключительно из-за нее. Это Джоанна сорвала их обеих с обжитого места в Пезаро, практически не дав время на сборы.
– А с другой стороны, – продолжила она, как бы размышляя, – отдохнуть – это неплохая идея. Можно было бы и остановиться в гостинице, но там вряд ли окажутся свободные комнаты.
– Уверена, дитя, что у контессы ди Каппони проблем с комнатой в гостинице быть не может. Вопрос в том, нужна ли она тебе, если ты постелью толком не пользуешься.
Джоанна невольно вздрогнула. Еще одно подтверждение, что Банч знает о ней все. Она действительно толком не спала с тех пор, как умерла Лидия, и не знала, сможет ли вообще когда-нибудь спать спокойно. Глаза наполнились теплой влагой. Бедная, бедная Лидия! В глубине души Джоанны жило страшное опасение, что к смерти Лидии как-то причастен Гай де Саллисс. Как Джоанна ни старалась, она не смогла избавиться от этого подозрения, которое возникло у нее сразу же после прочтения письма сэра Квентина. Джоанна понимала нелепость своих подозрений. Ведь она даже не знала, как умерла Лидия. Жизнь кузины могли унести инфлюэнца и множество других ужасных болезней, и априори обвинять в причастности к ее смерти мужа, каким бы грубым и неприятным человеком он ни слыл, было по крайней мере несправедливо.
