— Бюллетни следует заполнять: — продолжает было он, но кто-то из строя отчетливо, по слогам, произносит:
— Бюл-ле-те-ни! Бюл-ле-тени! Дуремар, сука-бля:
Сайгаров идет пятнами. Пересиливает себя и скомкав объяснения, командует «вольно!» Строй расходится.
Удивительные вещи начинают случаться, думаю я.
Ночь проходит спокойно. Ни нас, ни бойцов никто не тревожит.
Просыпаюсь за пять минут до подъема. Сегодня он на полчаса позже — воскресенье.
Вспоминаю вчерашние слова замполита. Значит, «подъем!» командовать не будут. Тогда что?.. Не может такого быть: чтоб до завтрака, и в койке, да еще с разрешения командования:
Бойцы проснулись все до одного и негромко переговариваются между собой на койках.
Арсен машет мне рукой.
Я показываю ему жестом — спи!
Семь часов. Дневальный молчит.
Из наших проснулись Кица и Костюк. Мишаня Гончаров спит возле меня. Рот его полуоткрыт, на подушке — пятно от слюней.
Гитлер в наряде, уже оделся и ушел к дневальному за штык-ножом.
Некоторые из старых ворочаются, приподнимают всколоченные головы и ложатся снова.
Пепел мычит что-то из-под подушки.
Бойцы не выдерживают, встают и начинают одеваться.
Борода лежит на спине. Трет лицо руками и открывает один глаз:
— Че за возня? Сказано — демократия, значит — выполнять! Всем по койкам!
Минут через пятнадцать в спальном помещении появляется Сайгаров. За ним растерянно топает дежурный по роте.
— Тащ сташ литинат, тащ сташ литинат: — скороговоркой бормочет дежурный. — Вы же говорили, команду не подавать…
Сайгак хмурится из-под козырька фуражки. Принимается расхаживать между рядов и трясти спящих за плечи.
— Вставайте, вставайте! Голосование необходимо провести организованно, до завтрака! Втавайте! Дежурный, командуйте!
— Ну: подъем, — вяло и негромко произносит дежурный и после паузы добавляет: — Чего тогда надо было про демократию мутить:
— Ты мне поразглагольствуй тут!.. — заводится старлей.
Народ начинает просыпаться от затеянной перепалки и, приподнявшись на локте, с интересом следить за развитием.
Раздаются комментарии:
— Вот тебе и «найдите время» — Сами не знают, бля, чего хочут!
— Без меня меня женили!
— Да здравствует День демократии! Ура, товарищи! Вставай и пиздуй голосуй!
— Голосуй, не голосуй:
— Все равно получишь:
— ХУЙ!!!
Последняя реплика выкрикивается чуть ли не хором.
По лицу Сайгака видно, что он уже не раз пожалел о затеяном.
— Смирна-а-а! — вдруг раздается вопль дневального.
Дежурный срывается с места в сторону выхода. За ним семенит Сайгаров.
