Дебаты жаркие. Защищают своих, высмеивают чужих. Когда на экране появлялся парень, дружно орут: «Пидор!!» Наверное, в отместку за то, что он там, а мы — здесь.
Девчонки в «аэробике» на загляденье. Спортивные, грудасто-бедрастые…
Но у самого моего сердца, рядом с комсомольским и военным билетами, лежит распахнувшая свое сокровенное худенькая брюнетка, вызволенная мной из суншевского гарема.
Ее я не собираюсь делить ни с кем.
И уже без усмешки вспоминаю просьбу Арсена оставить ему блондинку, любимую:
О своих подругах, тех, что на гражданке, больше молчат.
Обсуждать их, делиться подробностями — не принято. Не каждому даже показывается фотография.
Их письма носятся в нагрудном кармане. В отличии от писем родителей и друзей — те хранятся в тумбочке.
Им посвящяются трогательные и неумелые четверостишия в дембельских альбомах:
Привет из мест, где нет невест,
Где звезды достают руками,
Где девушек считают за богинь,
И видим мы их только на экране
Иногда кто-нибудь начинает вспоминать, как и в каких позах он имел свою бабу. Слушают такого с удовольствием, поухивая и подначивая. Знают — врет, брешет. Пиздит. Нет у него никакой бабы. Или давно она уже не его.
Ждет ли тебя твоя любимая — тема болезненная. Звучит по-солдатски грубо — «Тебя баба ждет на гражданке-то?» А ответ дать нелегко:
Два года — срок немалый.
Мрачнеют, задумываются, закуривают и уединяются.
Из духовной пищи — кино, газеты, собрание сочинений В.И. Ленина в 55 томах и музыка.
В казарме, возле тумбочки дневального, проигрыватель «Орфей». Пластинок всего две — Пугачева и «Ласковый май». Новых винилов замполит не покупает, а у нас самих денег нет. А если и есть, то тратить на духовное рука не поднимается. Пожрать бы пирожков в чипке, и то уже счастье.
От подъема и до отбоя дневальными «мандавохами» заводится сначала одна пластинка, потом вторая — «Миллион-милион-милион а-алых роз!» «Бе-е-елые ро-озы, бе-е-елые ро-озы!» И опять. И снова. И без конца.
В столовой вот уже полгода за завтраком, обедом и ужином крутят «AC/DC». Может, и больше, но я помню это со времени карантина.
Неожиданно появляется ужасного качества запись группы со странным названием «Сектор Газа». Кто солист — неизвестно, мелодии явно стырены у западных групп. Многих слов просто не разобрать. Но юмор и темы приходятся всем по душе.
«Сектор» играет во всех казармах. Какие-то их песни начинают петь на вечерних прогулках, назло замполиту. Играют под гитару после отбоя.
