– Здесь мы храним самые ценные книги. Немногие русские монастыри владеют двумя полными Библиями и пятью произведениями языческих философов, не говоря уже о пяти псалтирях с миниатюрами, на греческом и русском.
Старец протянул один из манускриптов гостю, и тому пришлось двумя руками удерживать широкий серебряный переплет роскошного полного издания Библии, на передней части которого было искусно выгравировано изображение Христа. Артемий позабыл, как много весили сокровища библиотек, насчитывавших тысячи пергаментных листов, больших, как четверть щита, и тяжелых, как массивное оружие.
– Хранитель библиотеки ознакомился лишь с произведениями, которые лежат в этом сундуке. Ты тоже можешь ими полюбоваться, боярин. Я останусь здесь до тех пор, пока буду нужен тебе. Впрочем, хотя мнение монаха и может помочь тебе, не думаю, что ты сумеешь прояснить тайну гнусного убийства благодаря этим книгам.
Артемий ничего не ответил. Старец, сев на место монаха, стал внимательно рассматривать страницу, с которой работал переводчик. Он уже приступил к проверке предыдущей страницы, когда дознаватель обратился к нему:
– Возможно, ты и прав, отец Никодим. Возможно, посещение библиотеки не связано непосредственно с убийством. Но что ты думаешь об этом преступлении? Ты последний, кто видел несчастного боярина живым. Мне хотелось бы знать мнение просвещенного мужа, который понимает душу человеческую.
– Твои слова льстят простому монаху… К сожалению, разговор с хранителем библиотеки позволил мне узнать более о степени его эрудиции, чем о дальнейших планах или характере. Показав ему произведения, хранящиеся здесь, я отвел его в свободную келью, где он провел ночь. На следующее утро, перед заутреней, я проводил его до ворот. Больше живым я его не видел. Около полудня ко мне пришел привратник. Он сказал, что Федор во весь дух примчался в пустынь, словно за ним гнались все болотные демоны. Едва привратник открыл дверь, Федор принялся рассказывать столь неправдоподобную историю о призраках и их жертвах, что монах хотел его прогнать. Понимаешь, смерды и холопы, – при этих словах на бледных губах старца заиграла снисходительная улыбка, – еще придерживаются языческих верований, которые очень трудно искоренить. Поскольку мужик отказывался уходить, мне пришлось самому выслушать эту историю и попытаться ее понять. Выяснилось, что Федор нашел заблудившуюся лошадь и, пытаясь ее поймать, заметил неподвижное тело на поляне, которую местные жители называют проклятым местом. Я отправил за трупом несколько монахов. Когда они принесли тело сюда, я узнал хранителя библиотеки.
