Проснувшийся, через несколько часов, даже не вспомнит, как провалился в царство Морфея. Мне пришло это сравнение на ум, хотя из своего земного прошлого я не помню почти ничего, но это ясно осозналось, поскольку я бурно переживаю сейчас, наблюдая за борьбой, происходящей в несчастной душе Петра Даниловича. Она даже сейчас, находясь на грани, перейдя за которую, уже никогда не вернется, не желает спасти себя, отказавшись от страстей, испытать, которые даже не в состоянии. И, о ужас! Сейчас это еще тяжелей, нежели при жизни.
Мы, даже увидев воплоти Бога и чудеса Им творимые, способны сомневаться. Ещё немного, и душа его в смятении, перейдет в другой мир, где, уже понимая свою погибель, будет лишена возможности покаяния, молитвы за себя, надежды.
Все возможное – это сопротивляться нагнетающемуся сну забвения, надеясь на тех, кому ты дорог, на тех, кому помог, Бога ради, за кого заступился, отдал последнее, за кого пострадал, молился сам, что и есть богатства, скопленные на Небе в спасительной сокровищнице нетленной. Но если некому, то не выкупить ни за какие богатства мира спасение души своей у Того, Кому и так все это принадлежит.
Заступаться ни за раба Божьего Петра, ни тем более, Шеломо Пинхаса, было не кому, и постепенно, как вода в воронку втягивалось сознание обездвиженного Верхояйцева в темноту гущи, куда следом растворялась и душа грешная… Бесы разрывали ее на части, скатывали снова воедино, в безобразные, оцениваемые по достоинству только ими, формы. Сколько не просила она вспомнить об оказанных их господину услуг, ни слова не было услышано, ибо каждый из них был торжеством лжи и злобы собственной гордыни.
Видя все это, я был под тяжким впечатлением, ибо сам, будучи духом временным, находился здесь, буквально в шаге от такой же участи. Ангел мой освещал и грел меня своим светом, придавая не меркнущую никогда надежду. Я ощутил его любовь и уверенность, а понимая, что не один, перестал сомневаться… Именно в это время, каждый ощущает свою слабость, мыслью, о которой боится поделиться. Плохо, что очень быстро это настоящее забывается, и мы вновь ровняем себя с Богом!..
«Седой» остался доволен произошедшим, и все больше убеждался, что возмездие правосудия Божия, настигает человека и здесь на земле. Четкая прослеживаемая цепочка зависимостей казалась уму неопровержимой, хотя и он мог ошибаться.
Конечно, он помнил этого милиционера, а зная полный его послужной список, не удивился его поступку. Жадность и страсть к стяжательству частые попутчики к деяниям глупым, как правило, кончающиеся плачевно.
