Операция прошла успешно, подтвердив самые худшие предположения докторов. За операцией последовало сложное лечение, затем – еще одна операция. И снова – отнимающее последние силы лечение. С присущим ему чувством юмора он успокаивал друзей и говорил, что никогда не хотел умереть старым. Но все понимали, что это была всего лишь защитная реакция и желание всех и себя успокоить.
Его прогулки стали редкими, но ему всегда хотелось пройтись около церкви. Что он и делал, благо недалеко от его загородного дома, который находился в элитном поселке, стоял недавно реставрированный храм.
В одно раннее утро он долго стоял, глядя на купола, созерцая осеннее небо. Птицы шумно строились в клин, чтобы улететь в теплые страны.
– Полететь бы вместе с ними, далеко-далеко. Забыть обо всем. Словно родиться второй раз. Если такое вообще возможно, – думал он.
Кроны деревьев роняли последние листья и пели под порывами ветра. Неяркие краски пейзажа, открывающегося с пригорка, на котором стояла церковь, были пронзительно красивы в своей тихой грусти. Он стоял и думал, что ради этой осени и ожидания зимы, редких минут единения с природой стоит обязательно жить. То ли ветер, то ли какая другая неведомая сила подтолкнули его к мраморным ступеням храма. Он вошел. Было очень тихо и сумрачно, пахло ладаном. Огоньки, что трепетали как крылья бабочек над свечами, освещали иконы. Навстречу вышел батюшка и учтиво спросил:
– Поговорить хотели или просто так зашли?
– Спросить я хочу… – на глаза мужчины навернулись слезы. – За что? – он начал сбивчиво рассказывать о себе.
Священник вдумчиво слушал, не перебивая, как будто давал всему накопленному выплеснуться из него.
Он договорил и, передохнув, вытер слезы:
– За что?
Батюшка поднял на него взгляд и, как будто рассуждая сам с собой, проговорил:
– Вот ты о себе все рассказал. А скажи, мил человек, дети у тебя есть? След какой на Земле оставляешь? – священник пристально посмотрел ему в глаза.
Он запнулся под цепким взглядом:
– Я очень много работаю. Бумаги, договора. В офисе с утра до ночи головы не поднимаю. Руководство мной довольно. Женщины, конечно, были, но как-то не сложилось.
Неожиданно к батюшке за благословением подошла послушница. Мельком взглянув на мужчину, она отвела взгляд.
– Вот человек спрашивает, за что ему болезнь далась. Вроде бы мирно тихо живет. Не обижает никого, работает. Какой вот тут Божий промысел? Что скажешь, родненькая? За душу борьба или урок пока только дают?
