– Как ваши дела? – спросил он. – Все врачуете?
– Да нет, – ответила она, – занимаюсь беспризорными детьми. Вот сегодня обсуждаем, как двух бывших беспризорников в институт определить.
– А в чем проблемы-то?
– Да все платно.
Она посмотрела ему в глаза:
– Можете поучаствовать?
– Знаете, я церквам постоянно помогаю, вот недавно на купола пожертвовал. Могу вам лично дать долларов пятьсот, пойдет? – он полез в карман пиджака.
– Лично мне ничего не надо. А вот вам бы понять, что для того только мы и существуем на свете, чтобы как можно больше сделать добрых дел. Вот как раз бы чужих, но талантливых детей хотелось в институте выучить. Перечислить бы все, как положено.
Неловкое молчание повисло в воздухе. Он, как будто обидевшись, опустил руки и посмотрел на нее вызывающе.
– Ну что ж, рад был повидаться.
Он пожал ее руку и пошел к своему столу.
В тот момент ей стало неловко и стыдно за другого человека. Вдруг захотелось плакать. Она вернулась к столику, расплатилась и пошла к выходу.
– Подождите! – ее остановил молодой человек. – Простите, ради Бога. Я слышал, вы у отца на обучение просили для детей. Так вот, у меня бизнес. Я оплачу. Когда вам удобно встретиться?
Она неожиданно разрыдалась и протянула свою визитку.
– Никогда, – думала она, выходя под дождь, стирая слезы и капли воды. – Никогда жизнь уже не должна свести с этим человеком. Господи, Господи, ты еще раз показал, что есть те, кого долго и терпеливо учит жизнь, спасая душу.
Она задумчиво посмотрела на дорогу и открыла зонт.
– Удивительно, – подумалось ей, – но сын ведь у него прекрасный человек.
Прошло еще несколько лет. Она организовала монастырский приют для инвалидов, когда судьба еще раз свела их вместе.
Однажды вечером ей позвонил духовник монастырского приюта.
– Милая, тут я сегодня исповедовал одного болящего, так он тебя упоминал. Может, знаешь его? – батюшка описал Цезаря.
– А что с ним? – машинально спросила она.
– На машине они ехали. Водитель не справился с управлением. Супруги нет больше, а он, бедолага, калекой остался. В инвалидной коляске. Вот каялся во многом. Я подумал, может, повидаешь?
– Нет, батюшка, я его видела. А больше не хочу.
Она замолчала, еще раз вспоминая прошлое.
– Матушка, а сейчас он что, в нашем приюте, что ли? Его так Господь наказал?
Она посмотрела на послушницу:
– Что ты, милая моя, Господь милосерден. Никого не наказывает. Но без Его промысла ничего на земле не происходит.
А деньги – только бумага, которыми совесть человеческая меряется.
