А тот вначале пощупал вышитый красными петухами и маками рушник, которым была увенчана икона, потом начал разглядывать полки с посудой. Увидев покрытую золотистым лаком, расписанную цветочками деревянную ложку, сержант пришел в восторг. Он схватил ложку и с любопытством начал рассматривать ее. Ложкой заинтересовались и другие летчики.
У печки сидела на табуретке хозяйка дома — пожилая женщина в белой вышитой сорочке, повязанная белым ситцевым платком. Скрестив на груди руки, она наблюдала, как веселится молодежь, и о чем-то думала. А когда пришли американцы, хозяйка поднялась и перенесла табуретку в самый угол, где стояли ухват, кочерга, веник, чтобы было больше места для гостей. Увидев, что сержант интересуется ложкой, хозяйка незаметно прибрала с полочки веретено, ножницы, клубок ниток и сунула их в кувшин, потом зачем-то переставила на другое место веник. Сима заметила тревогу хозяйки, и ее начал душить смех. Но смеяться было неловко, и она отвернулась к Ирине, которая рассматривала патефонные пластинки, не зная, какая из них больше понравится американским летчикам.
— Никак не выберешь? — упрекнула Сима подругу.
— Выбирай сама, — ответила Ирина. Потом вдруг тихо спросила, кивнув на летчиков: — Неужели их сбили свои же? Просто не верится.
— Не сама я придумала. Раненый капитан сказал мне это. — Сима повернулась и увидела, что совсем рядом стоит сержант Мэлби. Девушку поразили его глаза. Раньше незаметные, прятавшиеся в морщинах лица, очи теперь округлились и были настороженными. Сима даже успела разглядеть, что глаза у Мэлби густо-серые, с прозеленью, как первый лед на запущенном пруду.
«Он понимает по-русски, — вдруг мелькнула догадка у Симы. — Но почему скрывает, почему его встревожили мои слова?»
Лицо сержанта Мэлби тут же приняло обычное выражение. На нем заиграла натянутая улыбка. Сима почувствовала какую-то непонятную тревогу.
«Зачем этому сержанту скрывать, что он понимает по-русски?» — мучил ее вопрос.
Аэродром, где базировались американские тяжелые бомбардировщики авиакрыла полковника Джеймса Доллингера, находился в одном из предместий Лондона. Жизнь на аэродроме давно утихла. Обезлюдел командный пункт, опустели площадки, на которых, широко раскинув мощные крылья, стояли зачехленные машины. Позади — полный напряжения, тревог и опасностей день. Завершена очередная челночная операция.
Полковник Доллингер не в духе. Он сидел в глубоком мягком кресле в углу просторного кабинета и со стороны смотрел на свой рабочий стол, на массивный канцелярский прибор из серого, под мрамор, в медных прожилках сплава. Между двумя приплюснутыми чернильницами, которых полковник никогда не открывал, так как обходился цветными карандашами и авторучкой, вздыбилась пара лосей. Уставив взгляд на лосей, он сосредоточенно думал…
