Стараясь изо всех сил вытянуться в струнку, подобрав ноги, стать на цыпочки, что, к сожалению, из-за плотного прижатия цепями было малоэффективно, Рик с тоской всматривался в пространство над далеким краем пропасти, выискивая хоть какой-то намек на их летательный аппарат.
Лава приблизилась настолько, что уже обжигала огненным дыханием его ноги; обувь дымилась, брючная ткань обуглилась, терпеть он был уже не в силах. Крича от боли, Рик, пытаясь освободиться, дергался, раздирая в кровь запястья. Теряя последние искорки сознания, он сквозь застилавший ему глаза кровавый туман, увидел перед собой носовую часть их чудо корабля. Обрушившись лавиной, вода мгновенно затопила окружающее пространство, вовремя затушив, терзающий Рика огонь. Соприкоснувшись с горящей лавой, вода забурлила, превращаясь в кипяток, выделяя огромное количество раскаленного пара, затрудняя видимость даже на расстоянии полуметра. На этот раз пленнику грозила большая вероятность свариться заживо, страдая уже от кипятка, Рик закричал; «Глыз, скорее руби скалу!». Сидящий за пультом Глыз давно уже этим занимался, направив суперлуч на гранитную глыбу. Он вырезал им со всех сторон проем над Риком, одновременно подведя площадку под его ноги. Рик и сам, изловчившись, старался, как можно больше выгнуть спину, чувствуя, что от напряжения трещат суставы в плечах и выворачивает руки. И все же это было лучше, чем месить ногами огненную кашу. Ковшовый резец, как в масло, снизу вошел в гранитное основание, быстро отполосовав кусок скалы, к которой был приколочен, будто целую вечность, многострадальный Рик.
Не ожидая больше ни секунды, Глыз, увидев срезанный гранит в проеме своего ковша, буквально со скоростью ракеты покинул это проклятое место, собрав все свое мужество и стиснув зубы от негодования за такое варварство, частенько, оглядываясь, чтобы удостовериться все ли в порядке с Риком, составляющего печальный союз камня и человека. Добравшись до безопасной территории, Глыз тут же легко и очень осторожно, чтобы дополнительно его не травмировать, специальной аппаратурой пережег золотые оковы мученика. Автоматически закинул массивную цепь в летающую тарелку, быстро обработал раны Рика и привел его в чувство. Стараясь улыбаться, и похлопывая раненого по щеке, Глыз приговаривал: «Очнись, мой друг. Прометей ты наш незабвенный». Полуоткрыв глаза, и все еще не веря, что он избежал такой страшной смерти, Рик увидел лицо товарища, такое близкое и дорогое, не раз спасавшего его от неминуемой гибели, попытался улыбнуться растресканными губами, но только застонал, скривившись.
