На смятом экране, который волнообразно перемещался вслед Родэном, все еще просматривалось захватывающее действие драки, происходящее на подводной лодке уже такого не далекого будущего.
От раздирающего его возмущения он даже не заметил впереди процессию, которая двигалась ему навстречу с главнокомандующим во главе. Старый служака, очень довольный только что съеденным сытным обедом, гордившийся своим большим животом, что в колонии осьминогов считалось знаком высокого отличия, плавно проплывал к себе в опочивальню, лукаво щуря глаз, подумывая: «А не позвать ли мне молоденькую осьминожиху на утехи».
Впереди, как и положено, закрывая командующего всем своим огромным телом, в качестве охранника находился Рэт. Увидев Родэна, вне себя от ярости, стремглав несущегося им навстречу и комкающего изображение Рика, Рэт с легкой презрительной усмешкой, быстро уступил ему дорогу, и вовремя. Прибавив в скорости, Родэн, собравшись врезаться в осьминога своей чудовищной головой, превратился в единый, гладкий мускул, что сравнимо было лишь с торпедой, с удовольствием это сделал, чувствуя, как полностью вошел в почему-то такое рыхлое, воняющее протухшей рыбой, тело. Пробыл он в таком положении недолго, ощущая с радостью, как живот, обволакивающий его голову, готовый вывалить наружу все свое содержимое, сжимается рвотными спазмами, переместился из самого нижнего положения в самое верхнее. Из состояния полной прострации Родэна вывел невозмутимый Рэт: спокойно скрутив конечности осьминога, выдернул бедолагу из глубокой телесной вмятины, словно пробку из бутылки с характерным звуком «чвак». И не успев еще прийти в себя и растерянно моргая, он получил новую неожиданность в виде рвотных масс, которые, наконец, вырвались на свободу из огромного живота главнокомандующего и потоком обрушились от недавно съеденных креветок, водорослей, тухлой рыбы и слизью от не переваренных много раньше съеденных продуктов.
Родэн сидел и беспомощно озирался, с удивлением пялясь на своего начальника, который так побагровел и раздулся от гнева, что, казалось, сейчас лопнет от натуги: «Сгною! В камеру с протухшей рыбой! Я тебя! Пошел вон!».
Родэн посторонился, пропуская важную персону мимо себя, слабо пошевелил уже потухшим смятым экраном, зло сощурив глаза, смотрел в след торжествующему Рэту, который уже замыкал шествие и, не поворачиваясь назад, показал Родэну сложенный из щупалец кукиш.
