– Никита Сергеевич Хрущев. Нисерх Степанович Бздюлёв. Прошу любить и жаловать. Рассказать, что я за свою жизнь вытерпел? Или на слово поверите? А ведь никуда не денешься. От деда и прадеда – знаменитая фамилия досталась. Они вятские, из деревни Бздюли. Вся родня в крестах и орденах. Отец тоже от «вредителя кукурузного» не отрёкся. Лично знавал, когда служил тут недалеко главным инженером. Вот и мне пришлось соответствовать. Все зубы стёр, но до директора завода добрался. – он явственно всхлипнул, словно подводя черту минувшим дням, – А никто из нас счастливым так и не стал. Как корабль назовёшь… Даля теперь на раздаче, Лаврентия чуть не убили в 91-м – так он и не оправился потом, а меня бандиты-рейдеры в дальний угол задвинули, как вещь ненужную.
– Только мне здесь плесени не хватало. – барменша нехорошо сжала губы, – Степаныч, это не вилы были – нормальный же откат получил, а не маслину. Так что не гони лажу залётному. Лаврентий хоть покоцаный за хипеж, но с тех пор напрочь быковать перестал, рекетир наш государевый. Нечего было ксивой с бодуна семафорить как распоследний бивень…
Её откровения были прерваны грохотом распахнутой двери. Первым ввалился Моня, за ним хмуро следовал невысокий крепкий черноволосый парень в тонком кашемировом коверкоте. Последней неохотно втянулась дебелая блондинистая девица с невероятным бюстом и мощным задом. Просто живая «восьмёрка», сверкающая стразами.
– Пошто двери ломаем?– как-то сразу подобравшись, тихо спросила Далис Пантелеймоновна. Но в этой негромкости сквозила совершенно явственная угроза.
– Мадам, – Моня резко притормозил, – Мои самые искренние извинения. Нервы шалят. Ваша помощь нужна. Тут меня «серая» масть кинуть решила. – он показал большим пальцем себе за плечо, – Не хочу охрану конторы напрягать. Да и непонятки возможны на чужой территории. А вопрос всего пяти минут. Его жаба душит – объясните клифту расклад. А мы с вами потом, по-соседски, свои вопросы порешаем.
– Моня, здесь тебе не яма – правилово творить… – тут она словно воздух из себя выпустила, стала вдруг какой-то грустной, что-ли? – Вагиз, оставь здесь свою Зойку-копилку, пойдём поговорим по душам. Заодно и о тёте расскажешь. Может там помощь какая нужна. У меня тоже к тебе одно дело – вынесешь у своих на круг.
Барменша неторопливо вышла из-за стойки, кивнула Лаврентию, бросив что-то вроде Джеймс Бондовской>20коронки: «На стрёме. Не крысятничать», и толкнула кулаком обклеенную фотообоями стену, почти сразу за туалетом. Там оказалась скрытая дверь, открывающаяся во внутрь.
