– Обычно вопросы задаю я.
– И всё же.
Жанна кивнула утвердительно головой.
– Вы считаете себя независимым агентством, или признаете, что существуете на ЧЬИ-ТО деньги. И порой выполняете ЧЕЙ-ТО заказ, – на эти слова президент сделал особый акцент.
– Мы независимое агентство, совершенно. Политика журналиста никем не сдерживается и не покупается. Такова позиция. Теперь вопрос от меня?
– Пожалуйста!
Жанна на несколько секунд замялась.
– Почему Вас чаще замечают в окружении симпатичных мужчин, а не женщин?
Лицо Константина в миг побледнело. Такого вопроса он не ожидал. Президент приблизился к Жанне корпусом, словно хотел нанести удар.
– Наш с вами разговор окончен, – тихо прошептал президент, встал и, обернувшись, сказал, – всего хорошего.
Константин быстро пошел в летний сад, Кирилл моментом встал за ним и сопровождал его двумя шагами позади. Они скрылись за деревьями.
Жанна также сидела на мягком кресле. Белый цвет ее пиджака сливался с белым цветом этого кресла. Вдруг сегодня она поставила крест на своей карьере? А может наоборот? Все сделала правильно?
Константин был в бешенстве.
– Эти журналюги совсем потеряли чувство реальности! Потаскуха с трясущейся грудью…
– Возможно, от Вас, президент, Тарасов что-то хочет. И это было его послание, – Кирилл неуверенно произнес фразу.
– Не говори это «Вас», «президент». Мы тут вдвоем.
Кирилл приблизился вплотную к Константину, обнял и поцеловал его.
– Расслабься. Мы решим этот вопрос. Мне устроить встречу с Тарасовым?
– Устрой, – прошептал Константин и своей щетинистой щекой провел по губам Кирилла.
Глава 2.
Москва
В отражении зеркала можно было увидеть мужчину сорока лет, высокого, стройного, с гордой осанкой. Его светлые русые волосы были зачесаны пробором направо так, что иногда проскальзывала седина. Голубые глаза скрывались в отяжелевших веках, которые появились от недосыпа и усталости. На коже стали заметны морщины, она изменила цвета на серо-коричневый, стала сухой и обезвоженной.
Набрав в ладони воду из-под крана, мужчина окунул свое лицо в холодные руки. Посмотрел вновь в зеркало и застыл.
Хлопок… И на стекле остались сгустки крови от убитого комара.
Москва была плоха тем, что в ней летом всегда было много комаров.
Мужчина еще простоял полминуты под шум воды из под крана, смотря на кровь, оставшуюся на резном зеркале, закрыл его, обтер лицо полотенцем и вышел из ванной.
Перед своими подчиненными нужно показаться хоть отчасти бодрым. Не показывать, что сон ушел уже месяца три назад, что их руководитель постепенно превращается в нечто полуживое-полумертвое.
