– Предлагаю отметить наш увеличенный тираж! – благодушно сказал он, наливая в стакан небольшое количество виски.
За этим, казалось бы, малозначительным предлогом последовал второй и третий стаканы, окончившись тем, что кореец вышел из кабинета главного редактора, славившего своей любовью к выпивке, на нетвердых ногах, покачиваясь на каждом повороте. До дома он дойти так и не смог, просто забыв, куда же, собственно, ему надо идти. В конце концов, к вечеру он совсем не устоял, хотя алкогольные пары уже начали выветриваться, и рухнул на казавшуюся такой мягкой перину.
– И как это понимать?
В глаза нестерпимо светило яркое солнце, а громкий голос оглушал, словно тысячи барабанов. Чонсу нависал над ним, будто Статуя Свободы.
– Что именно? – еле выговаривая слова, спросил Минкё.
– Ты лежишь на свалке мусора на заднем дворе нашего будущего ресторана, грязный и выпивший. Это нормально?
– Абсолютно ненормально, – промямлил Минкё, переворачиваясь на другой бок.
Но через две секунды до него начала доходить вся суть происходящего. Он вскочил, словно ужаленный, потирая бок. По крайней мере, ноги привели его в родное здание, которое должно было стать их совместным рестораном.
– Не вспоминай этот позор, – проворчал Минкё. – Я после этого еще месяц к алкоголю не притрагивался.
– Правда?
Они проехали маленький городок, название которого даже не успели разглядеть. Настроение заметно улучшилось, и о цифрах уже давным-давно никто не говорил. Минкё начал напевать какую-то незамысловатую мелодию нового хита, который взобрался на вершины хит-парадов всего за несколько дней, а Чонсу смотрел в окно, хотя вряд ли что-то мог там разглядеть – было уже совсем темно. Каждый начал думать о своем.
– А ты… – начал было Минкё, но замолчал, продолжив только через несколько секунд: – ты не помнишь, что завтра за день?
– Четверг, а что? – удивленно ответил друг.
– Да ничего…
– Проверяешь меня на вменяемость? – усмехнулся Чонсу.
На эти слова Минкё ничего не ответил. В душе появилось какое-то разочарование. Как резко изменились они с этим рестораном! Иногда Минкё хотелось и вовсе предложить продать все и зажить по-старому. Но, к сожалению, старого совсем невозможно было вернуть. Господин Лу сжег тот ресторан, а строить новый не было смысла. Жизнь на родине казалась Чонсу самым лучшим и самым возможным вариантом, он никогда не любил Америку и так и не выучился нормально говорить по-английски. Теперь он достиг исполнения своей мечты, забыв обо всем остальном на свете. Оливия… Он с радостью принимал ее к себе в гости, но сам выезжал к ней лишь раз, в остальных случаях отговариваясь большой занятостью. С Минкё он говорил по большей части о деловых вещах, и вот результат: завтрашний день…
