Я назвал наш бизнес «Фото ПоКри» (сокращенное от Поттер – Криви), и забегая вперёд, скажу, что в конце учебного года мы выпустили фотоальбом, который очень хорошо разошелся. При его оформлении помогло еще одно юное дарование – художник Билл Макконли. Естественно, за свой процент.
Так я смог немного поправить финансы. Да и Колину лишние галлеоны не помешали – он ведь из обычной магловской семьи, и с деньгами у них не очень хорошо.
Воспользовавшись тем, что я часто общался с Криви, с нашей компанией стал больше времени проводить и Невилл Лонгботтом. Он и раньше пару раз пытался более плотно общаться с нами. Но на него «наехали» Рон Уизли и Симиус Финниган с претензиями, что он дружит с когтевранцами, а не с собственным курсом.
Тогда Невилл не смог ответить им достойно. Но сейчас, чувствуя моральную поддержку в лице Криви (пусть и первокурсника), он начал вести себя более независимо.
У Невилла вообще возникла странная ситуация со своим факультетом. Парень он начитанный, любознательный, но робкий и неуклюжий. С кем он сам хотел дружить на факультете, те не дружили с ним. Словно нос воротили от такого приятеля. А вот Уизли, который вроде и не прочь общаться, был откровенно неинтересен самому Лонгботтому. Весь круг разговоров младшего Уизли касался квиддича, шахмат, конфет, сладостей, жратвы, а также возможности повалять дурака – во время уроков, в перерывах и после них. И Невилла это не устраивало.
- Я бы на твоем месте вообще посылал всех этих добровольных советчиков далеко и надолго, - посоветовал я Лонгботтому. - С кем хочешь, с тем и дружи.
- Тебе легко говорить, - Невилл печально вздохнул.
- Невилл, ты самый умный парень на Гриффиндоре, - поддержал я его. – Неужели не придумаешь, как все «разрулить»?
В сентябре я провернул один номер. Подговорил своих друзей, чтобы они пошумели и даже уронили один из доспехов, стоявших в коридоре. Мы заранее договорились, когда Драко это сделает. Я же в этот момент буду ждать около комнаты Аргуса Филча, одетый в мантию-невидимку.
Все прошло по плану. Я занял место на «боевом посту». Через некоторое время услышал шум – Малфой постарался на совесть. Он вообще, если берется, то делает все на совесть, и с «огоньком».
Вдалеке что-то гремело, звенело, а потом, похоже, шлем, куда-то долго скатывался по ступенькам. И все это с противным металлическим лязгом.
Из комнаты сначала выскочила кошка – Миссис Норрис, а спустя минуту, за ней устремился и сам Аргус Филч, матерясь на ходу.
