Но солдат в цветах саламандры со счетов не скинешь. А где саламандра, там императорский дом.
— У-р-р!
— Встаю, встаю… ой, что-то мне неможется.
Колдушок обратно улегся на землю и закатил глаза. Гуго уполз за камень. За спиной стоял лес. Дорога в обе стороны пустовала. Разве вот трое конных с грязными перьями на шлемах вывернули из-за поворота. Следовало лучше прислушиваться, да чаще оглядываться. Уберись Гуго с Иолом в лес раньше, не пришлось бы сейчас ломать комедию.
Иол захрипел, лицо посинело. Трое верхами встали совсем близко, но спешиваться не торопились. Могли бы вообще-то и мимо проехать, подумаешь, человек на обочине помирает. Этот интерес показался Гуго неправильным.
— Смотри, какой крепкий, — ткнул один в короля пальцем.
— У-у-у! — взвыл Гуго и даже слюну для убедительности пустил.
— Во, урод! Подгони ка его плеткой. А со вторым что?
Гуго склонился над "умирающим", при этом рубаха того как бы сама собой распахнулась, и любопытствующим предстала страшная язва.
— Черная смерть! — вскрикнул мелкий всадник в черных усах.
Третий наемник молчком поддал коню пятками, так что животина шарахнулась, чуть не сбросив седока. Первый остался на месте, но потянул из ножен меч.
— Не пачкай железо. Потом не отмоешь, — посоветовал знаток черной смерти. — Зараза!
Тот посомневался, но меч таки на место вернул, после чего дал коню шенкелей.
— Откуда они тут взялись? Их же не было, когда мы проезжали.
— Из леса вылезли. Откуда еще.
— Жаль лука нет, я бы обоих…
Голосов стало не разобрать из-за стука копыт. Лицо Иола приобрело обычный цвет, глаза открылись.
— Уехали?
— Р-р-р!
— Что делать будем?
Будто Гуго мог ответить. Вместо полемики, он сгреб колдушонка за шиворот, поставил на ноги и наладил легкого пинка пониже спины.
Что делать, что делать? Оглядываться и прислушиваться, а еще принюхиваться, у кого есть такая способность. За троицей тянулся смрадный след крови.
Только ближе к вечеру они встретили первого человека на дороге. Крестьянин сидел на обочине. Рядом паслась стреноженная лошадь. В придорожную канаву завалилась телега. Но, завидев людей, которые, между прочим, могли помочь, мужик почему-то не обрадовался, наоборот, выхватил топор и начал отступать в канаву. Лошадь и та отбежала.
— Мы тебе ничего плохого не сделаем, — попытался его уговорить Иол.
Мужик рыкнул не хуже Гуго и удобнее перехватив топор.
— Идите, куда шли. Если сунетесь, зарублю!
Скорее всего погонял себе мужичок, собирался по свету до дому добраться, а тут на дороге военный разъезд. Тесно им показалось — загнали его в канаву. Телега перевернулась, одному не поднять. Он лошадь, распряг, а сам сел смерти дожидаться. Вся округа поди лихими людьми полна, а телегу бросить — никак!
