Среди сплошного леса стали попадаться обработанные поля. Медведь обходил их с настороженностью дикого зверя. Бывший наемник, бывший король и бывший человек Гуго Реар отмечал запустение и скудость пашен. Из попавшейся по дороге деревни не доносилось ни блеяния, ни мычания, ни даже противного до глубины души собачьего лая. Менее чем за год, благополучная область, граничащая со столичной, пришла в полный упадок.
Все! дальше двигаться он не мог. Лапы дрожали. Медведь опустился на землю возле чистого ручейка, на дне которого ходили серебристой пылью мальки. Он зачерпнул воду, стараясь поймать хоть что-нибудь. Но ни одна рыбка не попалась. Они проворно удрали, оставив по себе только серебристый смех. Мелкая заводь быстро успокоилась. Гуго отчетливо увидел свое отражение, отшатнулся и закрыл глаза.
А надо ли ему сдерживать медведя? Зачем? Люди, да хоть те, которые его гнали и травили осенью, состоят из того же мяса, что и лесная свинья. Зато они не так проворны…да у них есть оружие. Но ему ли бояться…?
Что лучше: повиснуть на рогатине охотника, сойти с ума от голода или стать людоедом?
В первый момент показалось, просто морок — видение усталого сознания, химера, подсунутая, находящимся на краю пропасти рассудком, который уже не полностью принадлежал человеку, а и умирающему зверю — тоже.
Через узкий лужок, покрытый высокой очень зеленой травой, пробирался мальчишка. Он что-то искал: раздвигая траву палкой, заглядывал под самые корни — по сторонам, почти и не смотрел, исключительно под ноги. Обтрепанные штанишки до колен, рубашка с братнего плеча — великовата, рукава закатаны. Все серенькое. И сам худой не здоровой детской худобой сорванца, скорее — недокормыша.
Медведь замер. Он даже не дышал. Он весь сосредоточился и подобрался. Одного удара лапой будет достаточно. Как он ни слаб, человеческому детенышу хватит…
Сквозь наворачивающиеся слезы, сквозь голодную слепоту Гуго различал силуэт приближающегося мальчишки и понимал, что ничего не сможет сделать. Он не сможет остановить зверя. Он не станет его останавливать…
Перед ним стоял Сигурд. Его собственная уменьшенная копия. Его сын! Мальчик с синими как позднее небо глазами. Ребенок, который не знал, что такое отец, да так и не узнает уже.
Мальчишка заметил зверя, когда бежать уже было поздно. Черная костлявая гора, выросла перед ним и заслонила свет. Мальчик замер. Рот открылся, не исторгая звука.
Гуго отчетливо видел бескровные детские губы и розовый язык…
