Хозяин сидел сложа руки. Читать он почти не умел; когда Евдокимов угодливо подносил ему бумаги, еле-еле подписывал их; но газетными новостями интересовался.
Как всегда, хозяин и сегодня пришел с пачкой газет в руках. И сразу к Малышеву:
— Почитай сводки, — с этой просьбой он чаще всего обращался к нему: Иван читал лучше, разборчивее других.
Бегло пробежав сводку глазами, Иван начал перечислять пункты, которые оставили русские войска, число раненых и убитых. Огромная цифра ошеломила всех. Но Малышев, не останавливаясь, перешел к стихам:
Я вытащил жребий недальний,
Смерили, крикнули «Гож!»
Что же ты смотришь, печальный,
Ведь в царскую службу идешь?
Если заводский рабочий,
Не в силах он больше вздохнуть.
То вспомни устав и присягу,
Целься верней ему в грудь.
— А вот тут еще стихи… ответ на первые… — Не давая слушателям прийти в себя, Иван продолжал:
Постой-ка, товарищ! Опомнися, брат!
Скорей брось винтовку на землю.
И гласу рабочего внемли, солдат,
Народному голосу внемли!
Ты здесь убиваешь чужих — у тебя
В деревне семью убивают.
И издали грозно твоя же семья
Тебя же, солдат, проклинает.
— Не может того быть, что стишки такие напечатали! — воскликнул Евдокимов, бросаясь к Малышеву и вырывая газету.
— Смотрите сами! — недоуменно протянул тот — Видите, черным по белому.
В руках у Евдокимова оказалась какая-то новая газета. Он, помахав ею, с гневом прочитал: «Уральская группа социал-демократов».
— Что это такое, я спрашиваю? «Хищники и паразиты стремятся отвлечь внимание рабочих и крестьян от борьбы за свои интересы, натравить их на их же братьев, живущих в другом государстве» Что это?
Он резко повернулся к Малышеву. На лице у того было столько недоумения и растерянности, что Евдокимов замолчал.
— Хозяин принес… Не знаю, где он взял.
— А я что… я ничего, — развел руками Агафуров. — Видимо, к газете приложение…
— Временно кое-кому надо забыть вражду с правительством. Теперь у всех с ним одна цель защищать отечество. Мы не выпустим из рук винтовку, пока Родина в опасности!
Сердце Ивана болезненно сжалось, эти слова вы крикнул Игорь Кобяков, конторский служащий, высокий красавец. У него был баритон, и он хорошо владел им. Малышев с гневом посмотрел на него.
Целый день Иван не мог успокоиться, уж очень тяжело переживал он предательство и измену. А слова Кобякова звучали изменой. Ведь Кобяков был близок к большевикам, сочувствовал им.
