— Вы по-прежнему придерживаетесь своей теории образования тайфунов?
— А разве она опровергнута?
— Но…
— Она не подтверждена экспериментально, это верно. Но наблюдения в целом верны. Это знаете и вы и японцы. Всё дело в океанском вулканическом поясе.
— Понимаете, Андрей Николаевич…
— Вы хотите сказать, что цунами не всегда сопровождает тайфуны и наоборот? Такой разрыв вполне оправдан. Морское землетрясение неминуемо порождает вертикальные перемещения воды. Следовательно, холодные, придонные воды поднимаются вверх и охлаждают воздух. Разность температур порождает движение воздушных масс и изменение давления. Создаются условия для зарождения тайфунов. Если в это время происходит новое землетрясение, тайфун совпадает с цунами. Но это вовсе не обязательно.
Кремнинг поморщился.
— Всё это известно, и тем не менее… Тем не менее мы не можем быть уверены в том, что проникновение горячего и влажного океанского воздуха на север не вызовет каких-то нам ещё неизвестных явлений. В данном случае возможно влияние такого огромного количества внешних и внутренних факторов, что… что мы ещё не можем рисковать…
— Тогда зачем же нужна кольцовка?
— Но мы уже можем готовиться к риску, — твёрдо сказал Кремнинг. — Вот почему я очень прошу вас, Андрей Николаевич, не столько спорить, сколько слушать. Вы отдохнули, мозг очистился от всяких наносов. В нём, надеюсь, сейчас сидит только одна чистая идея. Присмотритесь к аргументации — ведь мы-то как раз находимся в очень тяжёлом состоянии: наши мозги засорены спорами и сомнениями. Договорились?
— Н-ну… если так, — смутился Андрей.
В конце концов, Кремнинг прав… И то, что Артур сам, без его просьбы, всё-таки ведёт это дело, характеризует его…
А, да шут с ним, как оно там характеризует! Кремнинг — настоящий учёный: волевой, сильный, и если он суховат, так у каждого свой характер. А дело-то, в конце концов, общее. Чего ж обижаться? Посидим послушаем. Может быть, что-нибудь и придумаем. Не сейчас, так после…
* * *
Кольцевое совещание по традевалу началось как обычно. Его участники представились друг другу, хотя особой нужды в этом не наблюдалось. Все или почти все знали, кто есть кто. Но таков обычай, и его следовало исполнить. Затем представитель информационного телевидения попросил вкратце охарактеризовать проблему. Кремнинг поморщился — потеря времени. О проблеме писали и говорили столько… Впрочем, людская память не запоминающее устройство. А отрывочные, полузабытые сведения — то же незнание.
