— Вам не понравился мой ответ?
— Нет… Не в этом дело…
— У вас неприятности?
— Нет, что вы… Кажется, как раз наоборот.
— Вот как? — подняла брови женщина. — Но у вас усталый вид. Вы не переутомились? Давление не проверяли? Подвиньтесь поближе и посмотрите мне в глаза.
Начиналось обычное врачебное профилактическое обследование. Андрей не любил его. Захотелось, как всегда, резко отказаться, но опять неожиданно для себя он ответил мягко:
— Всё в порядке. Просто… Просто ко мне забежала белка, а я… я не знаю, чем её кормить.
— Но ведь вы собираете столько грибов…
— Понимаете, я их не люблю… — чуть улыбнувшись, поморщился Андрей. Нора называла такие гримасы проникновением в душу.
Дежурная улыбнулась мягко, устало.
— Но зато любят другие…
— Вот именно. И потом просто интересно собирать. Тихая охота. С азартом, с удовлетворением древних инстинктов.
— Возможно… Хорошо, я подумаю. Если не задержит пурга, завтра утром ваша белка получит всё необходимое. — Дежурная помолчала, вглядываясь в Андрея. — Значит, у вас всё в порядке?
— Да.
— А мне кажется, что не всё…
— Почему?
— Вы слишком обрадовались белке. Вам ещё не надоело одиночество?
— Нет.
— Верю. Но имейте в виду, весной человека, как птиц, тянет… Тянет то ли в дальние края, то ли, наоборот, в родные места. Вы знаете это ощущение?
Он рассмеялся.
— Наоборот. Сейчас я озабочен только подготовкой к севу. А вас не тянет?
— Тянет, — очень серьёзно ответила женщина. — Но в мои дальние края я не попаду.
— Почему? В наше время…
— Именно в наше, — вздохнула она. — В будущем может быть. А сейчас… Нет.
Она говорила это так, что у Андрея пропала всякая охота вести этот разговор с подтекстом, а тем более шутить.
— У вас что-либо серьёзное?
— Да. Так вот, Андрей Николаевич, меня предупредили, что через десять минут начнётся кольцевая связь традевала. Приготовьтесь. Не сомневаюсь, что вы сумеете постоять за себя.
— Почему постоять? — удивился он.
— Кольцовка бывает не часто, а я дежурю уже давно…
Она выключилась не прощаясь, и это не то что обидело, а озадачило Андрея. Что-то он сделал не так. Во всяком случае, его лёгкие ухаживания не приняты. Так что тщеславие, с которым он относился к дежурной, оказалось явно необоснованным.
И не нужно обольщать себя — одиночество есть одиночество. Ты хотел его. И ты получил. Так почему же тебе грустно?
Он походил по комнате, включил традевал и стал ждать. Потом поднялся, налил кофе, взял печенье и устроился в кресле, включив программу повторных радионовостей — целый день он не знал, что же произошло в мире.
