— Пожалуй ты права. Извини…
— Ладно, ладно. Возьми себя в руки и будь выше обстоятельств, любых! Ты можешь многое, ты способен горы свернуть, а влачишь жалкое существование. Поверь, в конце жизни ты будешь сильно жалеть об этом, но окажется безнадежно поздно, тогда ничего изменить не получится. Сейчас можно, пока есть шанс. Разве не так?
— Да, все так, — выдохнул он, потупив голову.
— Если хочешь путешествовать, значит надо думать так, что ничего остальное кроме путешествий тебя не должно волновать.
— Как это?
— Взять и начать готовиться. Искать информацию, придумать план, начать действовать, отказаться от всего лишнего, отвлекающего.
— На деле это не так легко достижимо.
Она посмотрела испытывающим взглядом. После такой «оценки» Алексей вмиг осознал, как он слаб, как зацепился за какие-то несвойственные ему вещи. Ему ведь неинтересно работать на какой-то фабрике, выпускающей отделочные материалы, вечерами компоновать упрощенные, для лучшей продаваемости курсы. Он не движется вперед, он не совершенствуется, иначе говоря, топчется на месте.
Немного подумал, глянул на нее и спросил неуверенно:
— Можно я скажу…
— Да.
— Скажи, пожалуйста, вот как так получилось — ты такая… ну всезнающая… всесторонне развитая… тебя создали с определенной целью… а ты как-то ушла от нее, не получится ли так, что ты нарушила их планы, сломала равновесие, теперь с каждым шагом затягиваемся в какой-то все более глубокий водоворот, из которого не выпутаться? — Алексей смутился, почувствовал себя немного неловко.
— Ха. Что ты хочешь этим сказать? Что я не такая белая и пушистая, какой ты привык видеть женщин…
— У тебя внутри дух протеста. Ты с одной стороны сильная, но с другой идешь против течения. Может это не правильно?
— Ты так считаешь?
— Нет. Честно говоря, пытаюсь понять смысл происходящего. Что если все наши проблемы из-за того, что мы ушли от реальной жизни? От своего предназначения, пусть оно нам не нравится, но мы должны это исполнить, — Алексей, наморщив лоб, не отводил от нее взгляда.
— Сколько слов и все из-за того, что ты пытаешься как-то оправдать то, что у тебя не получилось.
— Нет, почему? Я не думаю, что мы мыслим правильнее всех в мире…
— Живи здесь и сейчас. Думай сам. Не надейся на кого-то. Что, по-твоему, я должна была подчиниться воле каких-то чудаковатых ученых, которые сами не ведают, что творят. Да, они мне дали путевку в жизнь, но при этом абсолютно не понимают, что я не игрушка и не дрессированная собачка. Я не должна безропотно бросаться выполнять любые их команды. Если я пока ничего не хочу, никуда не стремлюсь, это не говорит о том, что у меня нет мозгов, и я ничего в жизни не понимаю. Я была не согласна с ними, мне не нравились те условия, в которых меня готовили к сомнительным заданиям, я и ушла. Ты меня искал, не понимая, зачем собственно тебе это надо, я встретилась с тобой. Что-то нас притянуло, наши пути объединились. Но теперь, когда мы с тобой решили, что надо устраиваться в жизни поудобнее, и начать заниматься более серьезными, интересными и полезными делами, ты вдруг начинаешь сомневаться, ищешь какие-то причины.
