Правда, голова её теперь стала пошатываться при движениях, да и крутить ею бабке стало уже не так легко, как это было раньше. Когда она тут же надумала посмотреть на замершую сбоку внучку, было видно, что повернуть к той сразу несильно зашатавшуюся из стороны в сторону голову у неё получилось с трудом. Хоть это и мало отразилось на быстроте того поворота.
Взглянув мутными безжизненными глазами на замершую невдалеке Оксанину маму, бабка шагнула к ней.
–
Иди сюда! – прохрипела она, вытягивая перед собой свои страшные руки. Ноутбук остался лежать на полу у неё за спиной.
Оксана, тем временем, уже успела не только вызвать оказавшийся на счастье где-то поблизости лифт, но и зафиксировать какой-то дощечкой его автоматическую дверь, не давая ему закрыться и уехать. После чего рванулась назад, за родителями.
–
Сюда, скорее! – голос её срывался от ужаса.
Папа бросился к оцепеневшей маме. Схватив за руку, он буквально выдернул её из под самого носа «ожившей» старухи.
–
Бежим, Аня, бежим, – приговаривал он при этом, хоть его растерянная от испуга жена ничуть и не возражала.
Увидев это, Оксана снова оказалась у лифта. Мгновенно убрав из его прохода дощечку, она ногой не давала половинкам его двери сомкнуться.
Папа и мама подоспели туда вслед за ней. А за ними, отставая всего на пол-десятка шагов, к лифту приближалась и мёртвая бабка.
–
Скорее! – пронзительно закричала Оксана, сторонясь и пропуская родителей в кабину.
Её большой палец уже нажимал кнопку с надписью «1». Створки автоматической двери захлопнулись у её родителей прямо за спинами. У кошмарной мёртвой старухи перед самым носом.
–
Куда?! – голос последней донёсся до них так, словно она кричала в лифтовую шахту.
Однако, лифт уже уносил от неё всё Оксанино семейство…
Едва оказавшись на первом этаже, все трое сломя головы бросились к ведущим на улицу дверям. Они чуть не сбили с ног почему-то оказавшуюся среди ночи в холле подъезда, в накинутой на плечи шубе и в сапогах, консьержку. Той, опешившей и испугавшейся, только и оставалось, что, прижавшись спиной к стене, под висевшей на ней пышной традесканцией, замереть и безропотно пропустить мимо себя всё их семейство, озадаченно посмотрев им вслед.
А за спинами беглецов с приглушенным лязгом сомкнулись створки двери лифта, – никто не догадался их хоть чем-нибудь заблокировать, – из-за которых в тот же миг послышался шум его тронувшейся вверх кабины. Все трое хорошо это услышали, и ни один из них ничуть не усомнился, на какой этаж и кто его вызвал.
