–
Бабуль, не надо, – еле слышно стала умолять её Оксана.
–
Надо, внученька, надо, – старуха продолжала внучку уговаривать. – Ты разве не хочешь стать бессмертной?
–
А ты уверена, что происходящее с тобой сейчас, – бессмертие?! – от отчаяния по-настоящему закричав, Оксана попробовала с бабкой-покойницей спорить, пытаясь выиграть время.
–
Ну а что же это по-твоему? – засмеялась та. – Ведь я вначале умерла, а теперь, как видишь, встала!
–
Всё равно, бабуль! Не надо! Я прошу тебя! Если ты меня ещё хоть капельку любишь, остановись!
Старуха покачала головой.
–
Ну чего ты так боишься? Ну хочешь, я не буду это делать ножом? Хочешь? – усмехнувшись, она отшвырнула нож в сторону.
Едва только он упал на пол, она снова двинулась к внучке.
Тут у стены пришёл в себя Оксанин папа. Чувство огромной опасности помогло ему сбросить с себя навалившуюся из-за удара головой дурноту. Морщась от боли, он с трудом принял положение сидя, после чего с ужасом увидел приближавшуюся к Оксане бабку. И это моментально придало ему сил. Быстро поднявшись на ноги, он обвёл взглядом комнату в поиске чего-нибудь, чем можно было хоть как-то вооружиться. И через миг увидел на полу только что отброшенный поднявшейся из могилы старухой нож. Тот лежал от него всего в паре метров. Не размышляя ни секунды, папа рванулся к нему. Хорошо, что бабка стояла к нему боком и немного спиной! И поэтому ничего этого не видела. Как не увидела и того, что, подхватив с пола нож, Оксанин папа бросился на неё.
…Оксанина мама, меду тем, уже тоже поднялась на ноги и метнулась к стоявшей на полу у стены высокой и довольно массивной глиняной вазе. Ничуть не примеряясь, как было её получше взять, чтобы воспользоваться на манер дубины, она тут же её схватила…
–
Не надо, пап! – только-то и успела прокричать ему Оксана, глядя на то, как папа понёсся на мёртвую бабку с ножом и с размаху вонзил его ей прямо в шею.
Такой налёт, наверняка, смог бы сбить с ног даже немаленького мужика, так силён и неожидан он оказался. Только старуха-покойница так и осталась на ногах, даже не пошатнувшись. Она только остановилась, видно, чтобы ещё раз разделаться с папой. Что же касается раны от насквозь проткнувшего ей шею ножа… Такая рана, несомненно, принесла бы мгновенную смерть даже очень крепкому человеку! Ей же она оказалась нипочём, что лишний раз доказало – живой она не была. С силой отбросив от себя папу, который опять ударился об стену головой и потерял сознание, она, не обращая никакого внимания на торчавший из шеи нож, опять направилась к внучке. Кровь не лилась из её раны, а нож при каждом шаге жутко вздрагивал.
