– Ты м***к, Данилин. Столько лет в кадрах работаешь, а с человеком познакомиться не сумел. Ни х*я тебе поручить нельзя, – бесновался Сосновский. – Как тебя до сих пор в Администрации терпят?
– Я попытался, но Алехин со мной даже разговаривать не стал, – оправдывался незадачливый футбольный болельщик.
– Сакаев сказал, что ты и не активничал, просто отошел в сторону. Так не пойдет, поздно из себя целку строить. В Москве хоть об лед бейся, а задружись с ним. Как думаешь действовать?
– Если его назначение таки состоится, то документы пойдут через меня. Тогда ко мне по-любому заявится. Или сам его вытащу под предлогом кадрового оформления. А если не состоится, то зачем он вам нужен?
– Это верно. Ну, смотри, Рома, не проморгай. Иначе кунаков Ахмеда придется подключить. Ты меня понимаешь?
– Безусловно. Только у меня просьба, Борис Абрамович: дочке надо квартирку снять, а то в общаге больно тесно живет. Помогли бы. Вы же знаете, госчиновников поприжали с заграничными счетами и недвижимостью.
– Дело прое**л, а квартиру подавай! Оближи Алехина, там посмотрим. Не сделаешь, пусть дочурка бомжует в Уорике.
«Пропаганда» днем кормила бизнес-ланчами обладателей пиджаков и галстуков, а вечером здесь «клубилась» молодежь – дымом, музыкой, гормонами – в московском понимании глагола. Мрачноватый интерьер бункерного помещения контрастировал с пестротой наполнявшей его публики. Только что вернувшийся из США Степан Алехин делился впечатлениями о жизни в Силиконовой долине. Слушатели, среди которых превалировали радикальные левые, с удовольствием внимали словам о деградации нравов и ужасах империализма. Особенно понравился скорректированный американский лозунг In Dog We Trust.
Возглавлявший компанию «вечно молодой» писатель Апельсинов похлопал Степана по плечу и предложил напечатать его «американские записки» в газете «Ультиматум». Идейный вдохновитель национал-большевиков не чурался своей крайней распущенности и французского паспорта, хотя публично гнул антиимпериалистическую линию. Введенное Пастернаком словосочетание «бесстыдство таланта» к нему подходило вполне, хотя и своеобразно.
Подтолкнув локтем одну из юных слушательниц, литератор нацелил на Степана. Той и не требовался совет, чтобы, поправив облако каштановых волос, распахнув зеленые глаза и приоткрыв пухлые губы, заняться лохом из Америки. Так, истосковавшийся по социальной справедливости и романтике революционной борьбы, компьютерный талант с
