Гойденко перестал креститься и захлопал глазами.
— Как это — не чёрт? — удивился он. — В этом доме один хозяин — чёрт!
— Эх ты, темнота — друг молодёжи… — покачал головой человек и уселся прямо на пыльные остатки печки.
Гойденко начал суетливо завязывать мешок, пытаясь спрятать его куда-нибудь с глаз долой.
— Да ты не мельтеши, а садись и слушай! — прикрикнул незнакомый.
Гойденко сел прямо на мешок. Однако фомки из рук не выпускал.
— Так говоришь, не чёрт? — спросил он, косясь на собеседника одним глазом.
— Слушай, надоел ты мне своими чертями! — рассердился незнакомый. — Чертей не бывает.
— А я вам зачем? — спросил тракторист.
— Мне просто нужен человек, вроде тебя — хитрый и брехливый, что бы за этой деревенькой наблюдать: кто приезжает, на сколько, чего нужно и так далее — понял? — незнакомый посмотрел на Гойденко, хищновато улыбаясь и прищурив правый глаз. — Денег дам, сколько захочешь!
Тракторист расцвёл.
— Ну, за деньги я на всё готов! — выпалил он. — А кто же ты всё-таки такой, а?
— Не всё сразу, — ответил незнакомый. — Приходи сюда завтра, часа в четыре.
— Хорошо! — радостно ответил тракторист. — А…
Но собеседник пропал. Как сидел на печке, так и пропал. И ещё Гойденко заметил что-то вроде тени, которая в одну секунду шмыгнула куда-то в сторону и исчезла.
— А! — крикнул тракторист и зажал себе рот рукой. — Чур-чур-чур меня! — он начал махать руками, пытаясь перекреститься, и невольно грыз ногти. — Сгинь, нечистый! — по-мышиному запищал Гойденко. — Как пить дать, чёрт был — волкулак! — к горлу подкатил страх. — А глаза-то, какие были, а зубы! А если съест он меня завтра?! А?!
И тракторист сначала попятился, а потом без оглядки побежал прочь из дома — даже кирпичи не взял!
Весь остаток дня Гойденко просидел дома, закрывшись на все замки. Даже не пошёл в пивную. И в домино вечером играть не вышел. Про курятник и думать забыл: какой тут курятник, когда чёрту душу продал! Ночью спал плохо: всё время снились рогатые черти, которые кушали людей, смачно похрюкивая при этом рылами. Тракторист вскакивал с криками, когда черти во сне пытались скушать его самого. В пять часов утра Гойденко вскочил в последний раз и решил больше спать не ложиться. Весь день мучился, раздумывая, идти ему, или нет. Инстинкт самосохранения просто орал: «Не смей», а вот жадность (ведь «чёрт» предлагал деньги) говорила, что нужно обязательно пойти. Так, или иначе, но победила жадность. Алчный тракторист, хоть и без особого рвения, но точно в половине четвёртого вечера покинул свою избёнку и отправился в гопниковский особняк. Инстинкт самосохранения тоже не остался в стороне: Гойденко взял с собой топор и вилы. Топор повесил на пояс, а вилы просто так понёс в руке.
