— Так, — констатировал он, — очнулись? Сейчас я отвезу вас домой и уложу в постель. А еще лучше — помещу в больницу и спокойно займусь делами. Вы будете под надежным присмотром и уж точно больше не наделаете никаких глупостей. Заодно обследуетесь.
— Какая больница? — простонала я в совершенном ужасе. — Не надо никаких больниц, мне просто на минутку стало дурно. Я вообще сегодня себя неважно чувствовала, а после кладбища, разговоров…
— Рюмки водки на голодный, как легко догадаться, желудок, — сухо продолжил Павел. — Хорошо, с больницей мы решим потом: днем раньше, днем позже — это уже не принципиально. Но сегодня и завтра — постельный режим. Иначе, Наташа, я вам обещаю тюремный изолятор, потому что иначе вас просто невозможно контролировать.
Я угрюмо молчала. Ответить мне было нечего, я чувствовала себя не только виноватой, но еще и непроходимо глупой. Ну, это уже, конечно, диагноз, с этим ничего не поделаешь. А еще мне было страшно и при мысли о том, что нужно будет снова общаться с Володей, говорить какие-то слова и изо всех сил прятать жуткую догадку, я просто впала в панику, которая не замедлила отразиться на моем лице.
— Мы уйдем, не прощаясь, — прочитал мои мысли Павел. — Вам сейчас не до светских условностей. Есть у вас кто-нибудь, кто мог бы побыть с вами пару дней? Одной вам оставаться не надо бы…
— Только Галка, — вздохнула я. — Приеду домой, позвоню ей, может быть, она сможет.
Павел протянул мне свой сотовый телефон.
— Звоните. Договаривайтесь, я готов ее сам привезти, чтобы быть спокойным. Далеко она живет?
— Около Курского вокзала. У нее своя машина, только я не уверена, что сейчас застану ее дома.
— Ната, я могу сегодня побыть с тобой, — раздался голос, который я вовсе не желала слышать. — Дел у меня никаких нет, а ухаживать за больными я умею.
— Спасибо, Володя, — ответил за меня Павел, — но по-моему, Наташе сейчас лучше побыть с кем-то, кто не напоминал бы ей о всех прошлых событиях. Мне во всяком случае так представляется, как врачу.
— Да-да, — ухватилась я за эту идею, — я позвоню своему знакомому, он рядом со мной живет. И Гале. Так что все будет в порядке.
Я упорно не смотрела на Володю, но чувствовала, что он-то с меня глаз не сводит. От этого все внутри у меня дрожало противной мелкой дрожью, а по спине разливался жуткий холод. Вот когда я на собственной шкуре испытала, что означает умирать от страха. В буквальном смысле этого слова. Руки тряслись так, что Галкин номер телефона я набрала с третьей попытки, хотя давным-давно могла это делать вообще с закрытыми глазами.
