Через лощину — пулей. Один бежит — остальные прикрывают. Движение по лесу — в шахматном порядке. Следом в след давно не ходят, здесь не детская игра в шпионы. Засаду следует ожидать в любое мгновение, и основное при выстрелах в упор — не оказаться под одной очередью.
Привал — каждый и отдыхает, и сторожит самого себя. Плюс прикрывает спину товарища. Нет нужды беспокоиться и за свою — прикроют другие.
«Онемели», лишь ступив на территорию «свободной и независимой Ичкерии». Да и о чем разговаривать — идти надо. Поглубже в пасть тому волку, что выбран чеченцами для своего символа и застыл на зеленых знаменах и эмблемах. Когда хищник откусывает руку? Если пытаешься вырваться. А все нужно делать наоборот: если хватает тварь руку, засовывают ее как можно глубже ей в пасть. Тогда зверь захлебывается, сам разжимает зубы и отскакивает в сторону.
В тылах Ичкерии разведчику спокойнее. В тылах боевики хвастливее и беззаботнее. Федералы, конечно, могут «позвонить»[4] в любое селение, но такое случается не часто, а на войне на подобном не зацикливаются. Нет-нет, в тылах хорошо — хоть в своих, хоть у противника.
— Дальше сами.
— Добро.
Заремба протянул руку казакам, которые вели его группу тайными тропами в нужный квадрат.
Еще одна страничка чеченской войны, мало афишируемая, но от того не исчезнувшая — участие в ней добровольцев-казаков. В первую голову — терских, пятигорских. Два батальона станичников, полулегально поставленные на довольствие армии, умываясь кровью, два года тянули солдатскую лямку на чеченском фронте.
Бились казаки с чеченами люто, друг друга в плен не брали. На них, полулегальных черновых войны, и вывели Зарембу: эти проведут незаметно хоть до самого Дудаева, если он жив. Довели. До отметины на карте, которую оставил ногтем атаман. В действительности это оказалось опушкой дубовой рощи, где им и предстояло расстаться.
— Быть удаче, — все три казака-проводника подняли вверх автоматы.
— Быть, — в ответ отозвалась группа. Сказали хотя и полушепотом, но вместе получилось достаточно громко для спецназа, Однако Заремба на этот раз простил прокол: иногда важнее настрой подчиненных, даже если он не стыкуется с конспирацией.
Казаки развернулись в обратную сторону — немолодые уже, наверняка отцы семейств. А служи они в армии, подбирались бы уже к погонам подполковников. Что их заставило взять в руки оружие? О романтике говорить глупо. Только близость дома и желание остановить войну как можно дальше от него. Да и показать беспокойному соседу, что рядом тоже не олухи. И тот, кто покажет зубы, в ответ получит зуботычину, а не заискивающую улыбочку.
