Он пошел к калитке. Пройдя несколько шагов, остановился и проговорил:
— И все-таки ей придется ехать к тете.
— Ни к какой тете она не поедет! — сказала Марья Васильевна.
— Не поедет? — удивился Макар Макарыч. — Но не может же она жить одна в этом городе, в пустом доме!
— Она не будет жить одна в этом городе и не будет жить в пустом доме, — сказала Марья Васильевна.
— Где же она будет жить? — спросил Макар Макарыч.
— У меня.
— У вас?
— Конечно. Это решено уже давным-давно… Правда, Лида?
Лида с удивлением посмотрела на мать. Она в первый раз слышала о желании Марьи Васильевны взять Маню к себе.
— Ах да, я, кажется, забыла тебе об этом сказать, — продолжала Марья Васильевна. — Но я знаю, ты будешь очень рада. И муж мой, когда вернется с фронта, тоже будет рад…
— Вы очень хорошая женщина, — сказал вдруг Макар Макарыч. — И я доложу об этом лейтенанту.
Он ушел, Марья Васильевна убежала на кухню, и Лида осталась одна. Ее мучила тоска. Этот день, такой счастливый для всего города, был для нее днем горя. Она уже знала, что Катя не вернулась с берега, захваченного немцами.
Лида сидела на крылечке в тени виноградных листьев, спиной к веранде, и штопала чулок. Ей никого не хотелось видеть, ни с кем не хотелось говорить. Но отсюда, с крылечка, она нечаянно расслышала, как Маня разговаривает со своим плюшевым мишкой.
Маня вышла на веранду и не заметила Лиды.
— Все глядят на меня так грустно, Миша, и разговаривают со мной так ласково, словно я больная, — сказала она мишке, по прежнему сидевшему в соломенном кресле. — А Макар Макарыч даже насмешил меня: начнет говорить, взглянет, замолчит и вздохнет. Начинал что-то про Баку да про тетю… Как будто мне не все равно, ехать к тете или не ехать, если… Ты сам знаешь, если что, Миша… Он думал, я не знаю, что он хочет сказать… Да я все сразу по глазам его отгадала. Они больше не ждут моего папу и боятся мне сказать. Они думают, я тоже поверю и перестану ждать. А я… Ты помнишь, Миша, ту девочку, Катю? Она сказала мне: «Жди, твой папа вернется». Хотела бы я теперь повидать эту Катю! Мне кажется, Миша, что и теперь она все-таки сказала бы: «Жди».
— Она сказала бы: «Жди», — проговорила Лида.
Тут только Маня заметила ее.
— Ах, это ты здесь! — воскликнула она. — Ты ведь хорошо знаешь Катю?
Она вошла на крыльцо и села рядом с Лидой.
— Да, я хорошо ее знаю, — сказала Лида.
— Правда, она удивительная девочка?
— Да, удивительная.
— Я очень хочу с ней подружиться, — сказала Маня. — Мы будем дружить втроем — ты, я и Катя. Макар Макарыч говорил, что Катя вместе с ним была на том берегу и они вдвоем искали там моего папу. Правда это?
