Она нуждается в этом. Очень.
И боюсь, что я скоро кончу.
Я толкаюсь еще раз, удерживая ее возле себя, и она низко стонет.
— Ты слишком хорошо ощущаешься. Слишком тугая. Слишком влажная, — я стону, касаясь ее ушка зубами. Не могу сдерживаться. Не в этот раз. — Я долго не продержусь. Больше не играй, Котенок.
Не хочу ничего больше, чем оттянуть это, совершить каждый толчок медленно, но я еле сдерживаюсь. Используя стену в качестве опоры, она быстро скользит по моей длине. Если она хочет так поиграть, то прекрасно. Я двигаю бедра вперед, полностью прижимая ее к стене. Она думает, что может трахнуть меня? Именно она прижата грудью к стене с раздвинутыми ногами. Я буду трахать ее. Все, что ей нужно сделать — принять это.
Я неутомимо вколачиваюсь в нее, пока ее колени не начинают дрожать под ее собственным весом. Я провожу дрожащей рукой по ее бедру к местечку между ног. Двигаю пальцем, который мгновенно покрывается ее влажностью.
И Боже, она пиздец какая мокрая.
Мое дыхание сбивается, пока я еще больше ее возбуждаю. Провожу шероховатой подушечкой пальца по ее клитору, заставив ее задрожать. Ее киска сжимается вокруг меня, и я дрожу, стиснув зубы, когда мой член пульсирует. Замедляюсь, не желая, чтобы это заканчивалось. Я хочу большего. Кружу большим пальцем по клитору, пока горячее возбуждение проносится по спине.
— Тебе не нужно помогать мне кончить, — она тяжело выдыхает, опускает руку между ног и убирает мои пальцы. — Трахни меня жестче.
Если это то, что Котенок хочет...
Рыча, кладу руки на ее бедра и неистово толкаюсь, загоняя член так глубоко, насколько ее тело может его принять. Толчок, еще толчок за толчком, и, наконец, ее тело начинает напрягаться.
— Слишком много? — спрашиваю я, замедляясь.
— Не для меня.
Я смеюсь и выхожу из Эмили, оставив только кончик внутри нее. Ее бедра дрожат, и она сжимает кончик моего члена так сильно, как только может. Я задыхаюсь, а она с улыбкой прижимается щекой к стене.
Мне очень нравится ее улыбка... ее губы.
Я хватаю ее за подбородок, поворачиваю ее лицо к себе и целую. Так сильно, как никого прежде. Она этого заслуживает. Она заслуживает того, чтобы ее целовали, чтобы ее губы оставались постоянно припухшими. Почему? Потому что она хорошая девочка.
Я толкаюсь, целуя ее. Толкаюсь жестко и глубоко, и глотаю ее вздохи. Я глубоко внутри нее. Там, где и хочу быть.
— Да, — она стонет в мой рот, выгнув спину. — Дай мне больше.
Снова и снова она просит меня, пока ее напор не иссякает, тело сильно дрожит, и ее киска ритмично сжимается вокруг моего члена. Но не эти ощущения заставляют меня кончить. А звуки, которые она издает, и взгляд на ее лице, пока она полностью отдается мне. Это адски сексуально.
