И тогда Аглая пересекла ржаное поле и встала со своей приемной внучкой у подножия холма, и задрала седую голову на Безумцево логово. Космы ее развевал поднявшийся в тот день ветер. Безумец, словно почуяв что-то, поднялся со своей овчины. Та к они и застыли. Девушка по-прежнему цепко держалась за высохшую руку старухи.
Братья все видели и слышали.
Старуха проскрипела:
– Еще не подох? Все бесишься! Черти еще не утащили тебя за собой в яму!
Безумец за словом в карман не полез – и он не мог скрыть удивления:
– Оглянись! Костлявая за тобой подбирает твои следы. Не первой ли загремишь?
Аглая продолжала задирать на холм голову:
– Недолго уже отплясывать и самому Сатане! Недолго жеребцу покрывать кобылиц.
– Ступай в ад, карга! – откликался с холма Безумец. – Какое твое дело до моих причиндалов? А я еще и помочусь на твой гроб!
– Чтоб оторвало у тебя мошонку! – грозилась старуха. И предрекала: – Недолго осталось тебе веселиться! Исчезнешь, бесовская сила, и дом твой провалится. Исчезнет, как его и не было!
Безумца прорвало. Разозленный, он продолжал орать:
– Не такой я и старый! Я еще и с твоей подпоркой побалуюсь! – показывал на поводыря. – Ступай-ка сюда, милая! – орал, подбоченясь, девушке. – Отсюда вижу, какие славные у тебя титечки – то-то их пощупаю! Стосковался я по таким вот сиськам, молоденьким, торчащим, что два стожка…
– На тебе смерть Татьянина! – отзывалась Аглая. – Не ты ли и жену довел до могилы?
И Безумец вовсе взбесился, когда услышал такое. Даже Строитель побледнел, ибо не видел своего ненавистного отца в таком бешенстве. Пьяница не знал, куда и спрятаться. Собаки, лежащие уже на смертном одре, завыли, яблони задрожали – вот каков был его гнев!
Рокотом прокатился по окрестностям его гневный голос:
– Не ты ли, проклятая, забила ей голову своими бреднями? Не ты ли замутила ее башку? Не от тебя ли сбрендила моя женка и поволокло ее по дорогам, и сделалась она посмешищем? Убирайся, пока не проломил твой поганый череп… За то мне смерть спасибо скажет! То-то устала бродить за тобой – дай хоть ей отдохнуть… Проваливай, гадина! Не тебе сковырнуть меня своими бормотаниями, беззубая змеюка. В другом месте подбирай свои корешки. И попомни: я еще попляшу на твоих костях!
Книжнику, заметив, с какой жалостью тот смотрит на немую, Безумец крикнул:
– Отчего пялишься на девку? Сбегай вниз, задери ее подол! Увидишь, что там, под подолом. Вон, сколько угодно кустов повсюду. Хватай ее, петухом наскакивай, топчи, пока она под тобой, и нечего пускать слюни, нечего пялиться без толку коровьими своими глазами!
