Все понял Беспалый. Пошатнувшийся, он разлепил губы:
– С великим трудом пытался я вас поднять! Отчего вновь к нему потянулись? Что дал он вам?
Слова Беспалого, тяжелые и горькие, повисли в воздухе – в ответ были лишь песни и хохот. Тогда, раздвинув веселящихся, он зашагал прочь. Агриппа бросилась было за ним, но тотчас пристали к ней хмельные слюнявые женщины – и Пьяница подскочил со стаканчиком, и было от них не отбиться.
И смешались на холме песни и ругань. Повсюду поспевал рыжий дьяволенок, булькал за его спиной сидор, по всему селению встречали Пьяницу с беспечной радостью.
– Ангел ты наш! – изливались с любовью. – Ангелочек!
Потеряв рассудок, матери вместе с детьми тянулись к его фляге. Тр и дня шло невиданное гулянье. Мужики, отоспавшись, кто в избе, кто на улице, вставали, опухшие, обнимались и дрались, пили, пока хватало сил, – и вновь валились.
Наконец рыжий маленький заводила исчез.
Поселенцы тяжело отходили от такого неожиданного и беспробудного пьянства. Дети и женщины расползались по домам и землянкам. Наталья стонала и охала, возле нее лежал бесчувственный Владимир Музыкант. За околицей подобрали почти бездыханного Лисенка. Одна бабенка, пившая меньше всех и быстрее других оправившаяся, перевернула страдальца на живот и взялась прыгать по мужичку. Из его глотки хлынул настоящий поток, и беспутный Лисенок остался жив.
Опомнившись, все устыдились и принялись искать Беспалого, но его нигде не было: ни в полях, ни возле трактора.
Тогда, сообразив, кинулись к его землянке и увидели – он умер.
Первое всеобщее потрясение прошло.
Женщины, пугая рыданиями и стонами ребятишек, теснились в землянке. Окаменела в ее углу Агриппа. А Наталья вместе с сострадательной Марией обмыли и обрядили покойника.
Лисенок сготовил добротный гроб и опустил в него колодку с подушечкой – для вечно теперь думающей головы. Все остальные пребывали в оцепенении, ибо внезапно остались без будущего. Безутешно заплакал Книжник, узнав о смерти того, кто хотел сделать для их пустой и нищей земли лучшее будущее, и растерянный Владимир Строитель не мог успокоить брата. Впрочем, плакал все те дни не только впечатлительный Книжник: по всему холму теперь лились слезы и слышались вздохи кающихся обитателей. Лишь Валентина продолжала уходить к дороге и словно не слышала о страшной вести.
На третий день гроб поставили в яблонях, и все пришли проститься. Приехали также из областного центра представители и привезли с собой обелиск. Родственников у покойного коммуниста не оказалось, жил он безродным, один как перст, и единственным близким ему человеком все считали Агриппу, хотя ничего между ними так и не произошло.
