— А ты думаешь, что каждый представитель власти такой же злыдень, как твой отец!
У Тейна расширились зрачки, и она поняла, что ранила его. Он шагнул к ней:
— Никогда не упоминай при мне об отце. Это не твое дело. Поняла?
Еще ни разу в жизни он не осаживал ее так. Они все друг о друге знали, не хранили секретов. Теперь Тейн поставил барьер там, где раньше ничего не было, стену из камня, и Сиена почувствовала себя так, словно врезалась в нее на полном ходу.
— Понимаешь, мы должны противостоять им, — продолжил Тейн, от злости явно лишившись рассудка.
— Ты хочешь обвинить чиновников Академии в нечестности?
— Да! Я хочу, чтобы они признали содеянное и все исправили! Это наш единственный шанс восстановить баллы…
— Они не то что не восстановят нас после такого! Они нас вышвырнут отсюда с такой скоростью, что мы шмотки собрать не успеем.
— Ты даже не попробуешь? Скорее измажешься в этой грязи, чем признаешь, что твои драгоценные учителя могли сделать что-то незаконное?
Сиене хотелось взять его за лацканы и хорошенько потрясти.
— Тейн, мы сделаем только хуже.
— Значит, по-твоему, я должен просто смириться. И принять тот факт, что все мое время в Академии было потрачено впустую.
Он это всерьез? Неужели все, что они узнали, увидели и сделали в Академии, рухнуло вместе с дурацкими рейтингами? Сиену затрясло от возмущения, и она выпалила:
— Да, я так хочу! Ты должен смириться, научиться справляться с этим и повзрослеть.
Он посмотрел на девушку, открыв рот, и в глазах его было одно лишь презрение. А потом он сказал:
— Никогда не думал, что ты трусиха.
Это ее задело.
— А я никогда не думала, что ты непригоден для имперской службы. Что теперь? Мне просто интересно.
— Избавь меня от оглашения своих выводов, ладно? Покончим с этим.
Он повернулся, чтобы уйти. Сиена хотела, чтобы он ушел, и в то же время не желала, чтобы все вот так закончилось. Поэтому она сказала:
— Разве не хочешь посмотреть, что еще откопает Джуд?
— Она ничего больше не откопает. У нас есть ответ. Ты слишком наивна, чтобы поверить в него. — Голос Тей-на сочился презрением.
Сиену это ранило словно кинжалом. Она больше ничего не произнесла, глядя в его удаляющуюся, напряженно выпрямленную спину.
Ощущение было как после бомбежки. Девушка почувствовала, что этот инцидент оказался лишь спусковым крючком, — какие-то радикальные изменения назревали между ними уже давно. Но она никогда не думала, что они приведут к такой уродливой ссоре. В их дружбе открылась трещина, и Тейн стоял на другой стороне.
